КТО ВИНОВАТ В ХОЛОКОСТЕ?
Лет 15 назад в Израиле случился, как бы так сказать, небольшой скандал. Один весьма престарелый, но очень авторитетный в определенных слоях населения раввин высказался о Холокосте. Важно, кстати, отметить – в каких именно слоях. Это в массе своей выходцы из восточных стран, люди религиозные и традиционные. Где-то рядом с ними, но в другом измерении, существует Израиль, запускающий спутники, создавший собственное ядерное оружие, одну из самых передовых в мире отраслей высоких технологий. Эти же по-прежнему остаются темной, патриархальной массой, безоговорочно подчиняющейся своим религиозным авторитетам и ловящей каждое их слово. Слова же эти, как правило, звучат из столетнего далека. Так вот, возвращаясь к сказанному равом, звали его, кстати, Овадия Йосеф – в Холокосте, оказывается, были виноваты сами европейские евреи, переставшие жить по законам Торы. Так этот авторитет вдруг оказался солидарен с многочисленными антисемитами, утверждающими, что евреи пострадали справедливо. (Впрочем, многие из них отрицают сам факт этих страданий).
Шум, естественно, поднялся страшный. Особенно, учитывая в какой стране весь этот бред был высказан. Многие, с кем я абсолютно солидарен, вообще говорили, что этот раввин заслужил судебное преследование. Судить его, однако, поостереглись, с одной стороны, принимая во внимание, почтенный возраст, с другой, опасаясь, что вот та самая темная масса выплеснется на улицы, защищая своего «духовного» лидера. Кстати – насколько нужно опасаться таких вот всплесков, и насколько такие опасения лишь усугубляют ситуацию – вопрос отдельный и я скажу об этом чуть позже. Сейчас же я хочу заметить, что реакция светского, демократического Израиля была вполне ожидаемо остро негативна. Да оно и понятно – как-то неуютно жить рядом с дремучим средневековьем. Вернее, надо бы сказать – в основном негативной. Но нашлось немало других, в ком то, что эта публика именует «толерантностью», полностью застило элементарный здравый смысл.
Вы поймите, – говорили они по радио и телевидению, писали в газетах – это его мир, он так его видит. Это не его вера – это его знание. И он знает, что несоблюдение, отказ жить по законам его мира влечет за собой строгое наказание. Вы же знаете, что нельзя, например, ехать на машине по встречной полосе. Вы не верите, вы знаете.
Вот здесь, если хотите, и зарыта собака. Где она – граница, где заканчивается религиозная терпимость и начинается подчинение общества нормам жизни и понятиям, пришедшим из тьмы веков, подчинение, которое стыдливо именуют уважением чувств определенной части общества, которыми нельзя пренебречь. Вопрос вовсе не теоретический, особенно после Шарли. Ибо здесь, и уже не первый раз, та самая темная масса и выплеснулась на улицу. Так же, как и тогда с датскими карикатурами, когда дикари бесновались на улицах и площадях европейских городов. Когда Европа трусливо капитулировала и редакторы газет были уволены. Чувства верующих были снова уважены.
И снова та же проблема. Значительная часть интеллектуальной элиты призывает, нет, не оправдать, и на том спасибо, а понять «оскорбленных».
Знаете, я ведь не в особой претензии к самим «обиженным». Им что-либо объяснять бессмысленно. Объясните дикарю из джунглей, почему нехорошо скушать побежденного врага из соседнего племени. Он на вас обидится – он, опять же, «знает» и знание это «доказано» многовековым предыдущим опытом – съесть сердце неприятеля способствует таким необходимым воину качествам, как храбрость и сила. Папа его так делал и дедушка.
Претензии я имею к тем, кто будет меня пытаться убедить, что я должен попытаться этого самого дикаря понять, а поняв, начать эти его самые чувства уважать. Как и в случае с Шарли и им подобными – уразумейте, кричат, умоляют они, понимающие и знающие «как надо» – вы же сами виноваты. Исламист просто не может, не умеет думать, как мы. Он вырос на этике полностью отличной от нашей, в атмосфере определенных сакральных символов, которые мы понять просто не в состоянии. Видя эти карикатуры, он испытывает примерно те же чувства, что и чувствовали бы вы, оскорбляй кто-то, например, ваших родителей.
Ну и что? Поразительная логика. Просто продолжите в уме логическую цепочку, и мы придем к поразительному выводу – каждый может придумать или уверовать во что угодно, да хоть пришельцев из параллельного мира, несущих слово истины (есть и такие) и объявить свою «веру» сакральной. Абсурд? Отнюдь. Я, например, знаю об одном ну очень толерантном молодом человеке, который был уверен, что необходимо убедить американок носить хиджаб. Мусульманская община, знаете ли, растет, и игнорировать ее чувства непозволительно. Платочек, знаете ли, надеть нетрудно, а правоверным – приятно. Скажете – патология. Нет – просто кое-кто достроил в своей не очень умной, мягко говоря, голове логическую цепочку леволиберального дискурса. То ли еще будет.
Другой вопрос – а почему, собственно говоря, мы вообще должны пытаться их понять, а поняв, ходить крадучись, боясь оскорбить их трепетные чувства? Потому что многие из них тоже граждане Канады, Европы, Америки? А раз они теперь «свои», значит тоже определяют, как жить стране. Я опять же не обвиняю самих дикарей – они именно в силу своей дикости не понимают, что можно жить не так, как они. Вина опять же на тех, кто их принял, а самое главное, заставил себя поверить, что они такие же люди и их образ жизни заслуживает такого же уважения, как и собственный. Нет, как ни прискорбно, не заслуживает, как не заслуживали бы тот же образ жизни и мировоззрение людоеда из джунглей.
И здесь снова встает вопрос – что делать и делать ли что-то вообще. Если община этих самых дикарей живет замкнуто и не пытается навязать свои представления о мире остальным – пусть их. Вот те же амиши, например – нравится им жить, как в 17-м веке, они и живут. Отдельно от всех. Может даже и мучаясь от того, что другие живут вопреки их пониманию. Если и так, то страдают они молча. Пусть их, дикарей, опять же, пока это не идет вразрез с уголовным законодательством. Тот, кто требует относиться с уважением к традиции убийств во имя чести семьи или вырезанию клитора у девочек, должен оставаться там, где эти традиции до сих пор остаются нормой.
Если же они выражают неудовольствие этим неуважением единственным понятным и доступным им способом – убийствами, уличными бесчинствами, погромами, ответ один – давить самым жестоким образом. Еще одна традиция этой публики – преклоняться перед грубой силой. Отношение к ним как к равным они принимают за слабость. Простите, что повторяю давно всем известное, но увы, по-прежнему многим не очевидное. Они другие. Они мыслят не так как мы и это не мы пришли к ним, а они к нам. И если они хотят находиться среди нас, то приспосабливаться должны именно они. К сожалению, общество не перестает им транслировать – мы готовы уважать ваши чувства, только успокойтесь.
Более того, вопрос стоит гораздо шире терпимости к чужакам. Насколько современное общество может быть толерантно к островкам и целым архипелагам средневековья на своей территории? положено ли им то уважение, коего они взыскуют? А главное, могут ли они участвовать, влиять в делах общества. Мой ответ – нет. Если, разумеется, общество дорожит своими ценностями и образом жизни.
Плохо, когда общество отстаивает право дикарей таковыми оставаться. Еще хуже, когда оно, вернее, власть, использует дикарей, или как она говорит «уважение чувств верующих» в своих корыстных целях, не только финансовых, но и политических. Ибо рядом с исламизмом растет и очень неплохо себя чувствует фундаментализм. Безумная власть берет под опеку, более того, поощряет средневековых дикарей. И вот уже юродствуют с амвонов безумные попы, громят выставки, срывают спектакли. Верящие не так уже садятся в тюрьмы. А на востоке Украины лютует Православная (именно так и называется) армия. Там, в России, чувства верующих уважили. Куда там старому дураку-раввину. Там хоть посмеяться над идиотом не почиталось за богохульство и по «двушечке» никто не схлопотал. Духовность явно еще не на том уровне.
Вот и все. На самом деле мы сами все усложняем, пытаясь «понять» и объяснить. Давайте поймем крысу, которая носится по нашей кухне – она ведь тоже хочет кушать, а стало быть жить. Нет, не хотим понимать, наоборот, кидаем в нее чем-то тяжелым и даже, страшно сказать, ставим крысоловку.
Так и здесь. Понимать нечего. Особенно, когда крыса хочет укусить.
Автор: Игорь Черниховский, Канада