Раввин Яаков Дов Блайх:
«В УКРАИНЕ НЕТ НИ ФАШИЗМА,
НИ ГОСУДАРСТВЕННОГО АНТИСЕМИТИЗМА»
В середине мая состоялся официальный визит премьер-министра Украины Владимира Гройсмана в Израиль. Для того, чтобы поближе познакомиться с украинской еврейской общиной, корреспондент газеты «Еврейские новости» встретилась в Киеве с Главным раввином Киева и Украины Яаковом Дов Блайхом.
– Ребе Блайх, чего вы ожидали от визита премьер-министра Украины в Израиль?
– Отношения между Украиной и Израилем во всех сферах жизни прекрасно складываются в течение многих лет. Однако во всем бывают взлеты и падения. После того, как Биньямин Нетаньягу отменил предыдущий визит Гройсмана в Израиль в конце декабря прошлого года из-за поддержки Украиной антиизраильской резолюции ООН, в отношениях между нашими странами появилась некая напряженность. Но все же друзья остаются друзьями, и этот эпизод не повлиял на отношения в целом.
– Владимир Гройсман, еврей, стал премьер-министром Украины в апреле 2016 года. На ваш взгляд, существовали ли какие-либо препятствия к его назначению?
– Назначение еврея на эту должность во время войны между Россией и Украиной было разумным шагом украинских властей. Это стало доказательством того, что правительству чужды как антисемитские, так и фашистские настроения вопреки тому, что россияне в своей пропаганде утверждали обратное.
– Сегодня количество евреев в Украине колеблется от 100 до 500 тысяч человек. Можете ли вы рассказать нам об этом подробнее?
– На данный момент это почти 350 тысяч человек. Из них 100-115 тысяч – пожилые люди, пережившие Холокост, которые получают помощь от «Джойнта».
– Можно ли сказать, что большая часть украинских евреев ассимилирована?
– Некоторые – да, но они все чаще возвращаются в еврейство. Общины увеличиваются, посещаемость синагог растет. Также развиваются еврейские школы и молодежное движение. По крайней мере, еврейские школы есть в каждом крупном городе Украины, в Одессе их две, а в Киеве – пять.
– Насколько я знаю, еврейские общинные объекты в Украине не имеют государственной охраны. Значит ли это, что евреи чувствуют себя в безопасности?
– Да, в отличие от того, что происходит во Франции или в некоторых других странах Европы, в Украине не пользуются услугами солдат или полицейских, чтобы защищать наши объекты. Но иногда сами общины нанимают охрану для своих объектов.
– Тем не менее, известен случай, когда хабадский раввин скончался от травм после нападения в Житомире, а еврейские паломники подвергались нападениям в месте захоронения рабби Нахмана в Умани. Все же нет ли у еврейской общины причин бояться?
– Гораздо меньше, чем во многих странах Европы. Что же касается упомянутого вами случая нападения на раввина, то оно по всем признакам носило чисто криминальный характер. Его ограбили. Но все же некоторые антисемитские инциденты имеют место, да и радикальные правые партии появились. Однако их влияние незначительно.
– Проживают ли в данный момент евреи в Крыму и на востоке Украины в регионах, которые сегодня оккупированы пророссийскими силами?
– Когда началась война, в этих восточных регионах проживали 20 тысяч евреев. Большинство из них уехали в Израиль. На данный момент там осталось около 5 тысяч человек. Однако в Крыму проживает все еще достаточно большое количество евреев.
– Скажите, каким образом власти Украины чтят память об украинских евреях, уничтоженных нацистами, например, в таких местах, каким является Бабий Яр, где только Менора напоминает о массовом убийстве тысяч и тысяч евреев?
– В 2016 году в память о 75-летии этой трагедии в Киеве состоялся целый ряд траурных мероприятий и церемоний с участием всего руководства страны. Было принято решение построить на месте массового уничтожения киевских евреев мемориальный комплекс, посвященный памяти жертв Холокоста. Я являюсь членом комитета, который отвечает за этот проект, и внимательно слежу за его развитием.
– Изучается ли тема Холокоста и данный период истории страны в общеобразовательных школах Украины?
– Изучается, но все еще недостаточно. Однако мы над этим работаем. Существуют образовательные программы, по которым ведется преподавание. Но, повторю, этого недостаточно. Молодое поколение должно знать о Холокосте гораздо больше.
