Жуков и шунт
Самый бесшабашный из физических олимпийцев
Тогда, в 70-х, этих ребят было не более полусотни на более чем пятимиллионную Донецкую область. Выходит, по одному на сто тысяч населения. Называли их олимпийцами и олимпийская команда по физике каждый год уменьшалась на десяток ребят, окончивших школу, и увеличивалась зимой после областной олимпиады, когда в нее вливались новые юные дарования. Ребят этих вся физическая «общественность» прекрасно знала, почти все фамилии, естественно, были редкими, то есть – еврейскими, и русские фамилии поэтому запоминались очень отчетливо: Степанов, Рулев, Жуков.
Последний запомнился местом жительства – город Константиновка, и навсегда застывшим на физиономии выражением веселого бесшабашного превосходства по отношению ко всем окружающим без исключений. И, если бы не полное отсутствие семитских черт лица, он вполне мог бы напоминать молодого Ландау. Это юное дарование контрастно, но вполне гармонично дополнялось его педагогом. В этом случае фамилия вообще была не нужна: имя заменяло собой все – Фира! Фира – это буйный темперамент, летящая походка, непокорные кудри и неожиданно высокий девичий голос, способный на несколько минут вывести нашего героя из привычного состояния пересмешника.
В тот раз мне достались работы девятиклассников. Проверять в экспериментальном туре областной олимпиады было нечего: на физфаке университета не учли, что шунтов и добавочных сопротивлений в школе пока не учили. Я привычно выставлял всем нули, но вдруг рука застыла над аккуратными строчками. И тогда я взял эту тетрадку и положил перед Фирой, корпевшей рядом над работами восьмиклассников. И Фира, узнавшая почерк своего любимого ученика, прочла:
«К сожалению, я пока не знаю, что такое шунт, но я обязуюсь это узнать и, идя навстречу XXVI съезду КПСС, изготовить 26 шунтов».
Ее реакция на этот текст оказалась достойна камеры лучших кинорежиссеров, снимающих бытовые драмы одесских дворов: заломленные руки, вцепившиеся в волосы и с огромным трудом подавляемый вопль:
– Ах он гад! Ну, я ему покажу шунты!
– Фира, я тебя умоляю! – весело успокоил ее я. – Посмотри, какой золотой пацан растет. Гордись!
Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. Мы – двое физиков, выбравших для испытания своих судеб строгий материальный мир, зная, что он не обманывает и не предает. Мы, будто два островитянина-робинзона, вглядывались в туман, из которого уверенно греб в нашу сторону наглый, умный и чертовски талантливый Пятница.
