Отцы, дети и «Марш жизни»
Потомки немецких нацистов дали спектакль в Израиле
В конце прошлого года в кибуце Ган-Шмуэль состоялся показ мюзикла «Эксодус». Спектакль был любительский, и это событие вряд ли заслуживало бы внимания, если бы не одно обстоятельство – все задействованные в нем актеры, лихо отплясывавшие на сцене хасидские танцы, были… потомками бывших нацистов и активистами немецкой организации «Марш жизни».
Организация ставит целью помощь живущим в Израиле жертвам Катастрофы, а также регулярно проводит марши к местам бывших нацистских концлагерей на территории Европы. Впрочем, зрители спектакля тоже состояли, в основном, из активистов «Марша жизни» и из детей и внуков тех, кто выжил в Катастрофе.
Но самое интересное произошло после спектакля, когда пожилые и совсем молодые немцы один за другим стали подниматься на сцену и рассказывать о том, как им стыдно за своих отцов и дедов, как глубоко их чувство вины перед еврейским народом и как они этот народ любят.
Автор этих строк сталкивался с подобными исповедями и в Израиле, и в Германии, и, честно говоря, не особенно верит в их искренность. Скорее наоборот – мне слышится в них немало ложного пафоса. Впрочем, как выяснилось, я далеко не одинок в этом ощущении – по меньшей мере, поначалу его испытывали многие израильтяне, участвующие в деятельности «Марша жизни».
– О существовании этого движения я узнал случайно, – рассказал один из зрителей мюзикла. – Несколько лет назад мы с сестрой поехали в Краков, чтобы разыскать дом, в котором родился и вырос отец, прошедший через Освенцим и Биркенау. Кто-то дал нам телефон представителя «Марша жизни» в Израиле Эвена Зива, я с ним созвонился, и он предложил мне принять участие в совместном марше евреев и немцев в Освенциме. Я из вежливости согласился, а потом деваться было некуда. Во время первого марша меня не покидало мрачное чувство, что я участвую в некоем абсурдном фарсе. «Как можно шагать рядом с теми, чьи отцы и деды убивали наших родителей? Какой смысл в их раскаянии? Не лукавят ли они? И что я вообще тут делаю?!» – эти вопросы мучили меня по пути в Биркенау. Но как-то поневоле я разговорился с идущим рядом немцем, и оказалось, что у нас много общего. Так же, как в моей семье, в его доме все связанное с войной было окружено заговором молчания. И мой, и его отец были склонны к насилию по отношению к близким. Атмосфера в доме была психопатической, и мы оба росли без чувства уверенности в себе, в своих силах. Потом состоялась очень трогательная церемония в самом мемориале, но я все еще был настроен очень скептически. И все же постепенно поверил, что эти люди искренни.
Как рассказывает Эвен Зив, организацию «Марш жизни» создали жители города Тюбинген Йобест и Шарлотта Битнер в 2007 году. Тюбинген, надо заметить, город особенный. Именно в Тюбингенском университете более 200 лет назад, задолго до Гитлера, родилась и получила популярность теория о превосходстве немецкой расы. Когда нацисты пришли к власти, почти половина мужского населения города добровольно записалась в СС. Уроженцы Тюбингена принимали участие в акциях по уничтожению евреев по всей Европе. По приблизительным подсчетам на их руках – кровь 700 тысяч наших соплеменников.
Когда Йобест Битнер узнал, чем занимался его отец, его охватило чувство стыда и вины, и он решил собрать единомышленников, то есть испытывающих такие же переживания детей и внуков нацистов, и пройти совместным маршем к Дахау, чтобы отдать дань памяти уничтоженным там евреям и символически попросить прощения. Предполагалось, что это будет разовая акция, но за первым маршем последовал другой, затем у организации появился офис, в холле которого висит огромная карта Европы с обозначенными на ней черным цветом местами, где располагались лагеря смерти. Далее «Марш жизни» создал в Тюбингене музей, рассказывающий о преступлениях жителей города, служивших в гитлеровской армии, наладил контакты с израильтянами, стал развивать различные проекты по оказанию помощи тем, кто пережил Катастрофу, их детям и внукам, родившимся с той или иной инвалидностью.
Самым интересным, повторим, на вечере в Ган-Шмуэле были именно исповеди участников «Марша жизни».
– Я внук нациста, – рассказал активист движения Франк Бипер. – Я вырос в антисемитской среде, и мой дед Герман оставался антисемитом до конца своих дней. На любой семейной встрече, сколько я себя помню, я слышал брань в адрес евреев. Дед просто ядом исходил при одном упоминании о евреях. Как выяснилось, он одним из первых еще в школе вступил в гитлерюгенд, был там вожатым, а затем стал и офицером. На войне он расстреливал евреев, в том числе и детей, и гордился этим. И вот я здесь, чтобы сказать вам – я ненавижу антисемитов! Я сожалею о том, что делал мой дед. Я люблю еврейский народ и преклоняюсь перед ним.
– Мой дед в годы Второй мировой войны служил в Польше, – рассказал другой молодой человек. – Сначала он входил в группу, разыскивающую прятавшихся в убежищах евреев. Ежедневно они отлавливали не менее 12 человек, включая детей. Потом дед работал в охране лагеря, созданного в Лодзи, и со смехом рассказывал, как отнимал еду у еврейских детей, которые и без того умирали от голода.
В сущности, все рассказы были похожи – о службе прадедов и дедов в СС или вермахте, об участии в массовых убийствах евреев, о том, что никто из них впоследствии не высказал раскаяния в содеянном. Разве что одни старались молчать о прошлом, а другие гордились своими преступлениями и любили прихвастнуть ими за кружкой пива, но и те, и другие оставались антисемитами и пытались привить свое мировоззрение детям и внукам. Мне довелось слышать подобную историю в Цфате. Жертвам Катастрофы, живущим в этом городе, хорошо знакома немецкая пара – Александр и Цецилия Дитце, которые часто приезжают к ним на праздники с целым ворохом подарков и устраивают импровизированный концерт. Этой зимой, к примеру, Александр и Цецилия привезли для пожилых людей Цфата радиаторы, теплое постельное белье и электрочайники. По словам Александра Дитце, для него все началось в девять лет, когда дедушка разложил перед ним свои военные награды и стал хвастать тем, за что их получил. Мальчику было дико слышать, как дед гордился тем, что воевал на стороне мирового зла, и с каким сладострастием рассказывал об убийствах евреев.
Думается, те, кто рассказывает нам о послевоенном коллективном чувстве вины немцев, не очень искренни. Однако Эвен Зив, безусловно, прав, говоря, что в наши дни, когда во всей Европе и в той же Германии набирает силу антисемитизм и отрицание Катастрофы, существование таких организаций как «Марш жизни» крайне важно. Они объединяют вокруг себя тех европейцев, у которых еще сохранилась совесть и способность думать. И пока они есть – есть надежда на то, что Европа не соскользнет снова во мрак средневековья и не оденется в коричневые рубашки.
