РАСТЕТ ЛИ В УКРАИНЕ АНТИСЕМИТИЗМ?

Максим Суханов | Номер: Январь 2013

Lih_1Об этом в интервью нашей газете рассуждает эксперт в области межнациональных отношений Вячеслав ЛИХАЧЕВ

– Вячеслав, вы уже десять лет ведете мониторинг проявлений юдофобии в Украине и в последние годы фиксировали улучшение ситуации в этой сфере. С чем, на ваш взгляд, связан рост антисемитизма в минувшем году?
– Ну, во-первых, все же рано еще категорично говорить о «росте». Динамика угасания практически всех проявлений антисемитизма наблюдалась на протяжении последних 5-6 лет, и изменения по одному показателю в течение года могут носить случайный характер. Роль случайности особенно велика, когда речь идет об абсолютных цифрах в пределах десятка – разница в один-два инцидента может серьезно повлиять на итоговую статистику. Если же говорить конкретно о ситуации с антисемитским насилием – то в 2011 году не было зафиксировано ни одного случая, в котором идеологическая мотивация была бы бесспорной; в 2010 году был один такой инцидент. Ну, а с нуля любое изменение может быть только в сторону увеличения.
Cколь-нибудь уверенно говорить о росте числа подобных инцидентов можно будет только, если эта тенденция, не дай Бог, продолжится в наступившем году. Правда, увы, должен сказать, что мне это представляется вполне вероятным. Радикальные настроения в обществе растут, и после периода спада количества связанных с насилием преступлений на почве ненависти, продолжавшегося в 2008 – 2010 гг., сегодня снова (как и в середине 2000-х годов) фиксируется рост таких инцидентов. Скажу конкретней – ситуация начала ухудшаться после смены власти в результате последних президентских выборов. Если к расистским преступлениям добавить нападения правых радикалов на антифашистов, правозащитников и политических оппонентов, противоправные действия в отношении органов государственной власти и правоохранительных органов (например, поджоги), акты символического насилия по отношению к советским памятникам, становится ясно, что картина вырисовывается довольно неприятная. Правда, евреи не являются первоочередной мишенью национал-радикалов, но общие тенденции могут сказаться и на уровне антисемитизма.
– Как следует из ваших публикаций, уровень антисемитского вандализма остается стабильным с небольшой тенденцией к снижению. Девять случаев в год это, по сравнению с Западной Европой, действительно немного, но беспокоит то, что правоохранительные органы не квалифицируют эти преступления как совершенные на национальной почве. Это результат несоответствия законодательной базы или нечто другое?
– Действительно, наши правоохранительные органы вообще практически никогда не квалифицируют неонацистские преступления как совершенные на почве национальной, расовой или религиозной ненависти. Ситуация с антисемитизмом тут не исключение, а правило. Совершенно так же милиция не принимает во внимание мотив, когда вандализм на мусульманском кладбище сопровождается оскорбительными надписями на ограде. Или другой пример – в позапрошлом году в Сумах некие молодчики нарисовали свастику возле окна общежития, в котором жили чернокожие студентки, напротив написали «Go home!», а в само окно бросили зажженный «фаер», при этом комната полностью выгорела. Эти же субъекты подозревались в неоднократных актах вандализма в отношении сумской синагоги. Однако, ни в одном из эпизодов в милицейских сводках не фигурировала квалификация, включающая идеологический мотив преступления. На моей памяти последний случай адекватной квалификации идеологического вандализма имел место в 2007 году по фактам масштабного осквернения могил и памятников в Одессе, когда преступники были приговорены к реальным срокам лишения свободы. Возможно, кстати, именно тот громкий случай отчасти повлиял на уменьшение количества актов осквернения еврейских могил и мемориалов в дальнейшем – негодяи с удивлением поняли, что за свои действия могут быть привлечены к ответственности. Однако тот случай так и остался единственным.
Законы есть, а желания их применять нет. Мешает этому не только отсутствие политической воли, но и плохая координация между правоохранительными ведомствами: 161-я статья находится в ведении прокуратуры, а первоначально уголовное дело по факту вандализма возбуждает милиция. Наконец, не только у милиционеров – у наших чиновников отсутствует понимание важности адекватной квалификации преступления, совершенного по идеологическим мотивам, им просто лень возиться с лишними сложностями (мотив необходимо доказывать), да и часто нет достаточной для этого профессиональной подготовки.
Ksen_1– Что вы можете сказать об общем индексе ксенофобии и антисемитизма – изменилась ли социальная дистанция в отношении евреев в Украине в прошлом году?
– Отталкиваясь от материалов Киевского международного института социологии (КМИС), можно утверждать, что в сфере отношения к евреям в массовом сознании наблюдаются те же тенденции, что и в динамике зафиксированных проявлений антисемитизма. До 2007 года социальная дистанция по отношению к евреям росла (что известный социолог В.Паниотто интерпретирует как рост антисемитизма), в 2008 году ситуация стабилизировалась, последние четыре года дистанция сокращается. Последнее исследование, проведенное в ноябре 2012 года, подтверждает эту тенденцию.
Представляется важным подчеркнуть и такой момент: социальная дистанция к евреям в нашем обществе вообще самая низкая среди всех неславянских национальных меньшинств (т.е., представителей всех этнических групп, кроме украинцев, русских, белорусов и поляков). Евреи ближе к славянскому этнокультурному большинству населения страны, нежели любые другие этносы – венгры, немцы, греки, татары, кто угодно.
– Впервые за всю историю украинской независимости в парламенте представлена радикально-националистическая партия – «Свобода». Чему и кому ультраправые обязаны своим электоральным успехом?
– На ровном месте такие резкие всплески популярности радикальных групп не происходят, это всегда результат сложных социальных процессов. Во-первых, «Свобода» обязана своим результатом власти, во-вторых – коллегам по оппозиции, в-третьих – обществу в целом, ну и наконец, в меньшей степени, собственным усилиям.
Формула успеха «Свободы» – в упадке традиционных оппозиционных сил, начавшемся с коалиционных игр в парламенте после предыдущих, досрочных выборов 2007 года. Избиратель разочаровался в умеренных национал-демократических силах, ассоциировавшихся с тогдашним президентом Виктором Ющенко. Другая сила «оранжевого» лагеря – БЮТ – была в двух шагах от того, чтобы поделить страну «на двоих» с Партией регионов. Условный участник Оранжевой революции искал новые лица, которые бы он мог поддержать и в которых мог быть уверен. Именно на этом фоне произошло первое успешное в электоральном плане выступление «Свободы» на выборах в Тернополе в 2009 году.
После президентских выборов эти процессы ускорились. Власть своей политикой восстановила против себя значительную часть общества. Шаги, интерпретируемые многими как наступление на украинский суверенитет (например, т.н. «харьковские соглашения») и украинскую культуру, язык и идентичность (напр.., закон Кивалова – Колесниченко), настроили против власти критическую массу избирателей. Эта часть населения, имеющая, конечно, некоторый национальный сантимент, голосовала за «Свободу» не в силу поддержки ее радикальной программы и идеологии – а потому, что именно эта политическая сила воспринималась как максимально последовательная в своей оппозиционности. За «Свободу» голосовали потому, что искренне верили – эти не будут «тушками», а то, что они радикалы, даже хорошо их характеризирует – во-первых, это означает, что они искренние, для них важна идеология, а не откаты, а во-вторых – они смогут уравновесить «табачников» и «колесниченок».
Власть, со своей стороны, по меньшей мере информационной политикой, способствовала раскрутке «Свободы». Представители этой партии, за которую на предыдущих выборах проголосовали 0,7% избирателей, порой присутствовали в наиболее популярных ток-шоу на государственном канале и каналах, принадлежащих крупному бизнесу, имеющему прямое отношение к правящей партии, не реже, чем спикеры от основной оппозиционной силы, лидер которой проиграла действующему президенту всего около 3% голосов! Национал-радикалы – удобное для власти «лицо» оппозиции. Ими удобно пугать Кремль, ими удобно пугать Запад – при условии, конечно, что они будут иметь заметную поддержку в обществе и не забудут о своем радикализме. Ну, теперь и то, и другое есть в наличии с избытком. Правда, расчет на то, что лидер национал-радикалов Олег Тягнибок – идеальный спарринг-партнер для Виктора Януковича во втором туре президентских выборов, может и не оправдаться. Неприязнь к власти может оказаться сильнее, чем неприятие радикализма и ксенофобии ультра-националистов. Но это, впрочем, дело будущего. На прошедших же парламентских выборах кандидаты от «Свободы» по одномандантным округам даже в столице, никогда не поддерживавшей национал-радикалов, побеждали скупавших голоса и беззастенчиво пользовавшихся административным ресурсом неформальных кандидатов от власти.
Конечно, имел место и субъективный фактор – у «Свободы» довольно энергичный лидер, умеющий говорить на камеру. За последние годы у партии сложилась критическая масса молодого уличного актива. Нередко это неонацисты в собственном смысле, не чурающиеся насилия, однако в силу удачной партийной стратегии они, например, принимают участие в столкновениях на стройках, законность которых вызывает у общественности сомнение, что конечно, способствует положительному восприятию партии.
Можно вспомнить и о том, что «Свобода» в свое время отказалась от официальной неонацистской символики, с которой была когда-то зарегистрирована в качестве «социал-националистической», да и от этого одиозного названия тоже. Этот «ребрендинг», в конечном итоге, тоже способствовал выходу партии из праворадикальной, довольно маргинальной ниши в политический «мейнстрим».
– Почему, на ваш взгляд, даже явно антисемитские выпады, например, со стороны депутата от «Свободы» Игоря Мирошниченко, не подверглись решительному осуждению коллег по оппозиционному лагерю? Ведь это явно отдаляет страну от европейских ценностей, которые, по крайней мере, на словах исповедует оппозиция…
– Во-первых, у нас вообще отсутствует практика публичного осуждения политически некорректных высказываний. И в парламентах предыдущего созыва деятели вроде Левка Лукьяненко позволяли себе расистские высказывания, и это не вызывало у их коллег никакого дискомфорта. Отчасти это связано с низкой политической культурой в обществе в целом – многие совершенно искренне действительно не видят в таких высказываниях ничего крамольного. Я бы не торопился объяснять это широким распространением антисемитизма (достаточно ознакомиться с результатами социологических исследований, чтобы убедиться, что это не так), но то, что наше общество крайне терпимо к публичной демонстрации антисемитизма и других форм ксенофобии – это бесспорно.
Во-вторых, оппозиционные партии в силу тактических соображений просто обязаны демонстрировать единство и сплоченность рядов. Разобщенность слишком дорого стоит. Именно внутренние «разборки» в «оранжевом» лагере вызвали несколько лет назад разочарование избирателей и способствовали приходу к власти сил, проигравших в 2004 году. Даже на примере прошедших парламентских выборов очевидно, что оппозиция может побеждать, но условием победы должно быть единство. Особенно наглядно это показали выборы по округам: бледные и малоизвестные политики из УДАРа или от той же «Свободы» побеждали узнаваемых и обильно «засеивавших» округа гречкой кандидатов от власти там, где они выступали в качестве единых кандидатов от оппозиции. Примерные подсчеты показывают, что гипотетической победы в округах, в которых оппозиционные кандидаты проиграли власти только в силу конкуренции между собой, хватило бы, чтобы сформировать в новом парламенте большинство! Из-за несогласованности кандидатур по округам оппозиция потеряла больше мест в парламенте, чем из-за фальсификаций. Поэтому трудно ожидать от коллег осуждения любых, даже самых диких выходок партнеров из «Свободы» (а антисемитская риторика – далеко не самое серьезное, что можно «предъявить» правым радикалам за месяцы, прошедшие после выборов). Думаю, многие депутаты либеральной и национально-демократической ориентации прекрасно понимают, что своими действиями и риторикой «Свобода» дискредитирует оппозицию в целом, но не выскажут это публично.
– Возникла ли в свое время «Свобода» как продукт политической жизни или была создана определенными политическими силами для запугивания «жидов» и интеллигенции?
– «Свобода», как мне кажется, – это партия, выросшая «снизу». Этапы ее эволюции и постепенного завоевания все большего публичного пространства довольно очевидны. Да, на определенном этапе ее начали поддерживать информационно и финансово (об этом, впрочем, мы достоверно ничего не знаем – как, впрочем, и об источниках финансирования других партий). «Свободу», конечно, используют как жупел. Но это вполне самостоятельная сила, при случае способная использовать в свою пользу даже тот факт, что кто-то пытается использовать ее.
– В состоянии ли на сегодняшний день власть и оппозиция достичь некого (пусть негласного) консенсуса в отношении согласованной реакции на любые проявления ксенофобии, расизма и антисемитизма или эта тема и далее будет служить разменной монетой в грязной политической игре?
– Не в состоянии. Об оппозиции я уже говорил, а власть со своей стороны так просто заинтересована в новых и новых скандалах, в сфере антисемитизма – в первую очередь. Стандартная тактика информационной кампании, ориентированной на Запад, в случае политических режимов, подобных нашему, обязательно включает элемент «страшилки». Режим упрекают в недемократичности, наступлении на права человека, некорректном проведении выборов? А вы знаете, кто ей противостоит? Террористы, исламисты, фашисты – нужное подчеркнуть.
Вот такая политика. Поэтому в краткосрочной перспективе я пессимист.

Беседовал Максим Суханов, специально для «Еврейского обозревателя»