Проскуровский погром
Еврейский погром в Проскурове (ныне Хмельницкий), осуществленный петлюровцами в феврале 1919 года,
не без оснований считается самым кровавым в годы Гражданской войны
В январе 1918 г. Киев был захвачен северной группой большевистских войск, которыми командовал В.А.Антонов-Овсеенко. Украинское правительство вынуждено было покинуть город после того, как полки Б.Хмельницкого, Сагайдачного и Орлика перешли на сторону большевиков. Передвижение Центральной Рады в Житомир сопровождалось волной погромов в Новоград-Волынском (январь), Сарнах и Коростене (17 февраля), Бородянке (23 февраля) и Бердичеве (конец февраля). Когда немецкие войска вытеснили из Киева большевиков, в город 1 марта вернулась Центральная Рада. Согласно данным Киевской гордумы, с 1 по 8 марта в городе было зарегистрировано 172 акта насилия над евреями. Среди них 22 убийства, 11 истязаний, 3 изнасилования, 16 пропавших без вести и 22 арестованных, чья «судьба неизвестна».
Уже в первую неделю после победы Центральной Рады в официальном органе новой власти, в сообщении «Информационного бюро Украинской ставки» была напечатана статья «Еврейская буржуазия и Директория в Украине». В ней подчеркивалось, что буржуазия обращается ко всем средствам, чтобы нанести вред украинскому республиканскому движению и дискредитировать украинское правительство. В статье утверждалось, что якобы в Бердичеве еврейское население помогало всеми средствами гетманцам и немцам в их борьбе против республиканской власти. Говоря о ненависти еврейской буржуазии к Украине, «Ставка» обвинила газету «Киевская мысль», называя ее «ассимиляторским органом еврейской буржуазии». «Еврейская демократия, – пишет «Ставка», – должна доказать , что она стоит решительно на стороне украинского народа».
Погромная волна началась в конце 1917 г., приобрела массовый характер с декабря 1918-го. Всего было зарегистрировано около 2000 погромов в 584 населенных пунктах Украины. В Екатеринославе погромщики оставили около 500 убитых, Александрии – 600, Киеве – 800, Харькове – 1200, Проскурове – 1600, Елисаветграде – 2000, Тетиеве – 2500. Каждый город или местечко постигло от 2 до 11 погромов. Так, в Житомире их было 2, Черкассах и Умани – 3, Тирасполе – 4, Фастове – 6, Радомысле – 7, Теофиполе – 8, Чернигове – 11. По 2-3 месяца погромы продолжались в городах Кривое Озеро, Смеле, Чернобыле, Златополе, Белой Церкви, Василькове, Овруче, Рассавви, Степанцах, Горностайполе, Богуславе, Каменке и других.
Говоря о погромах, следует вспомнить документы местных атаманов, которые либо инициировали, либо оправдывали позорные акции против гражданского населения. Среди этих документов – «Наказ по Запорожской Казацкой Бригаде Украинского Республиканского Войска имени Головного Атамана Петлюры» от 6 февраля 1919 г., изданный в Проскурове атаманом Симосенко (Семесенко). Особенно примечателен его параграф: «Предлагаю населению прекратить свои анархические взрывы, поскольку с вами у меня достаточно сил бороться; это более всего относится к жидам. Знайте, что вы народ всеми нациями не любимый, а вы устраиваете такое бесчинство между крещенным людом. Разве вы не хотите жить? Разве вам не жаль своей нации? Если вас не трогают, то сидите молча, а то такая несчастная нация баламутит бедный люд». К погромной агитации были причастны и контрразведка петлюровской Армии, и атаманы Палиенко, Симосенко, Биденко, Козыр-Зирка. А ведь их мы должны чтить согласно ющенковскому Указу «Об увековечении памяти выдающихся деятелей Украинской Народной Республики и Западно-Украинской Народной Республики».
Город Проскуров между мартом 1917-го и январем 1921-го пережил 16 правительств. Одиннадцать из них появились после окончания немецкой оккупации (Директория, большевики, Директория, большевики, Директория с галичанами, Деникин, поляки, петлюровцы с поляками, большевики). В пятницу вечером 14 февраля 1919 года в Центральном бюро квартальной охраны Проскурова появились два молодых человека из большевистской фракции и объявили, что в 12 ночи назначено военное выступление, и спросили председателя Рудницкого и его товарища Шенкмана, какую позицию занимает в отношении этого квартальная охрана. Им ответили, что квартальная охрана по существу своему является беспартийной и предназначена для охраны жителей, а поэтому будет абсолютно нейтральна. При этом Шенкман отметил несвоевременность выступления и то, что это обязательно приведет к еврейскому погрому. Но ему также был дан ответ, что выступление будет общегубернское и благополучный исход его обеспечен.
Позже появился другой член коммунистической организации и объявил, что по постановлению организовавшегося уже ревкома он назначается комиссаром Бюро квартальной охраны и что Шенкман назначается для поддержания связи с организованным уже большевистским штабом. По показаниям Шенкмана, он и Рудницкий собрали всех наличных членов охраны и заявили им, что предоставляют им полную свободу действий и потребовали, чтобы они сразу сняли все внешние знаки принадлежности к квартальной охране. При этом все опрошенные подтвердили, что они никакого участия в политическом выступлении принимать не будут.
Шенкман отправился в большевистский ревком, а затем и в штаб. Убедившись, что работа большевиков не налажена и предполагаемое выступление окажется, по его словам, блефом, он обратился к руководителям большевиков со словами о несвоевременности этого выступления. Ему пояснили, что будут приняты меры к тому, чтобы оно было отложено на другое, более удобное время. Действительно, когда Шенкман после этого разговора вернулся в Центральное бюро, то оставленный там комиссар большевистского ревкома объявил ему, что им получена телефонограмма о том, что восстание отменяется. После этого Шенкман отправился по городу, чтобы убедиться, на местах ли охрана. И когда он снова вернулся в бюро, то тот же комиссар сообщил ему, что произошла новая смена настроений, и что восстание назначено после шести часов утра, о чем будет сообщено выстрелами.
Действительно, после шести раздались выстрелы, и восстание началось. Прежде всего большевики захватили почту и телеграф, арестовали коменданта Киверчука, считая его, не без основания, опасным черносотенцем и погромщиком. В одной из квартир дома в самом центре на Александровской улице восставшие открыли свой штаб. Часть из них отправилась в казармы 15-го Белгородского и 8-го Подольского полков. Там они разбудили солдат и объявили им, что восстание началось и органы большевистской власти уже формируются. Они предложили солдатам выступить против петлюровских войск, сконцентрированных в вагонах за вокзалом. На слова солдат, что у них нет пулеметов , им был дан ответ, что пулеметы имеются у крестьян, которые уже приближаются к городу, чтобы принять участие в восстании.
Тогда большевистски настроенные солдаты арестовали своих офицеров, а равно и тех солдат, которые были против выступления. Они захватили оружие и выступили в направлении к вокзалу. Там они открыли огонь по вагонам, в которых находились гайдамаки. Но когда последние вышли из вагонов и солдаты убедились в их многочисленности, они отступили к своим казармам. Гайдамаки пошли за ними и начали обстреливать казармы. После отступления солдат было ясно, что восстание провалилось. Стрельба, производимая ранним утром, взволновала жителей города, и они стали собираться в городской думе. Несколько раз городской голова и председатель городской думы приходили в комендатуру, но там им никаких сведений не сообщали. Наконец они увидели Киверчука и от него узнали, что он был арестован. На вопрос, кто его арестовал, он ответил: «Жиды – члены квартальной охраны».
Погром 15 февраля 1919 года был устроен Запорожской казацкой бригадой республиканского войска имени Головного атамана Петлюры под командованием атамана Семесенко. Он устроил грандиозную пьянку, и по его требованию гайдамаки поклялись вырезать всех евреев местечка.
Евреи города почти ничего не знали о выступлении большевиков. Привыкнув в последнее время к всякого рода стрельбе, они не придали особого значения выстрелам, которые прозвучали тем утром. Это было в субботу, и евреи с утра отправились в синагогу, где прочли молитвы, а вернувшись домой, сели за трапезу. Многие, согласно установившемуся обычаю, после субботнего обеда легли спать. Рассыпавшиеся по еврейским улицам петлюровцы группами от 5 до 15 человек входили в дома, вынимали шашки и начинали убивать евреев, не различая ни возраста, ни пола. Они убивали стариков, женщин и даже грудных детей. Они, впрочем, не только резали, но наносили также колотые раны штыками. К огнестрельному оружию они прибегали лишь в том случае, когда отдельным лицам удавалось вырваться на улицу. Тогда им вдогонку посылалась пуля. Соборный протодиакон Климентий Кучаровский, видя такое злодеяние, не мог остаться равнодушным. После начала погрома он собрал еврейских детей и спрятал их в погребе своего дома. Протодиакон, конечно, мог остаться дома, но он отправился в церковь, где водворе у входа собралось много испуганных погромом евреев. К ним прорывались петлюровцы. На их пути стал отец Климентий. Он пытался вразумить гайдамаков. Однако озверевшие бандиты повалили его на землю и искололи штыками. Все же смерть священника несколько охладила толпу. Люди были спасены.
Когда весть о начавшейся резне распространилась среди евреев, они начали прятаться по чердакам и погребам, но бандиты стаскивали их с чердаков вниз и убивали. В погреба же они бросали ручные гранаты. По словам того же свидетеля Шенкмана, петлюровцы убили на улице около дома его младшего брата, а затем ворвались в дом и раскололи череп его матери. Прочие члены семьи спрятались под кроватями, но когда его маленький братишка увидел смерть матери, он вылез из-под кровати и стал целовать ее. Изверги начали рубить ребенка. Тогда старик-отец не вытерпел и также вылез из-под кровати, и один из бандитов убил его двумя выстрелами. Затем они подошли к кроватям и начали колоть лежавших под ними людей.
Шенкман случайно уцелел. По словам свидетеля Маранца, в доме его друга Авербуха было убито 5 человек и четверо тяжело ранено. Когда он обратился к соседям-христианам, чтобы те помогли ему перевязать раненых, то только одна крестьянка согласилась оказать ему помощь. Прочие отказались.
За период с сентября 1917-го по декабрь 1918-го в Украине состоялось 109 погромов (сентябрь – 1, октябрь – 10, ноябрь – 27, декабрь – 25, 1918 г. – 46). С декабря 1918-го по 1921-й погромная волна в Украине включала 1190 погромов. Исследователи считают, что Директория с ее структурами несет ответственность за 40% погромов, независимые военные группировки – по 25, Белая Армия – за 17-20, Красная Армия – 9, армия Григорьева – 4, польская армия – 3. «Инициаторами и идеологами погромов, – писал Владимир Винниченко, – как и всегда были представители той группы, которая была у власти, в данном случае деклассированной полугородской-полусельской мелкобуржуазной интеллигенции, заполнявшей командный состав украинской армии. Сыновья кулаков, портных, лавочников, писарей, представителей городского мещанства, словом, все те элементы, которые обычно в соответствующих классах еврейства видят своих конкурентов, они в своих устаревших классовых чувствах и плохо понятых национальных интересах начали разжигать обостренные национальные настроения украинских воинов и обращать их на своих противников».
Винниченко также возлагает вину на Головного Атамана Петлюру (который сам присвоил себе это звание) за то, что «этот преступный кровавый ужас» тянулся «на протяжении нескольких месяцев», но никто так и не был привлечен к ответственности.
Между тем до сих пор памятник жертвам проскуровского погрома остается единственным в Украине, где проводятся митинги памяти трагедии.
На снимках:
—
—
—
—