ОПАСНЫЕ ГОНКИ ДЖИНО БАРТАЛИ
Он был лучшим. Не только по результатам, но и по человеческим качествам. К его имени
не приставала никакая грязь. До сего дня итальянец Джино Бартали — легенда мирового
велоспорта. Он выигрывал самые престижные соревнования, включая, конечно, «Тур де
Франс», и не случись мировая война, побед было бы еще больше. Этот флорентиец был
известен не меньше, чем сам Муссолини, но любили его точно сильнее. А недавно
открылись факты, позволяющие с еще большим основанием говорить о его величии.
В годы Второй мировой войны Муссолини не был склонен к репрессиям против евреев, но когда войска Германии оккупировали Италию, начались настоящие погромы и депортации в концлагеря. Чемпион не испугался. Подвергая опасности свою жизнь и жизнь своих близких, он пытался помочь обреченным. Недавно вышла в свет книга канадцев Эли и Андерс Макконан. В ней рассказывается полная история приключений великого спортсмена — включая самые опасные гонки…
Откровенность кардинала
Шломо Паза эта книга не удивит. Он говорит о Бартали с уважением и восхищением — ведь замечательный гонщик спас ему жизнь — ему, родителям и одному из кузенов.
Шломо родился 80 лет назад в Болонье под именем Джорджо Гольдберг. Теперь мы сидим в израильской квартире Шломо и его жены Пнины, поженившихся полвека назад, когда
еврейское государство послало их для работы в Италию. Шломо рассказывает нам историю своей жизни, начиная с Катастрофы.
Когда грянула Вторая мировая, Италия ужесточила антиеврейские законы. В 1943-м, после того как немцы оккупировали страну, евреев начали направлять в концлагеря в Польше. Отец Шломо Джакомо Гольдберг пытался спасти семью и обратился к другу —
технику по велосипедам по имени Армандо Сицци. Тот пообещал, что обратится к своему
зятю Джино Бартали — тот уж точно что-нибудь придумает. Сицци даже не знал, что
Бартали незадолго до этого уже занялся спасением евреев.
Как-то Джино вызвали во Флоренцию на встречу с кардиналом Тосканы Элией делла Коста. Этот человек, занимавший высокое место в иерархии католической церкви, попросил Бартали присоединиться к организации, спасавшей евреев. Кардинал предупредил: «Это опасно. Поймают — повесят».
Бартали было о чем подумать. Он к тому времени стал семейным человеком — жена,
маленький ребенок, но все же принял предложение кардинала. Бартали был глубоко
верующим человеком, для которого слово религиозного авторитета много значило.
В его обязанности входила доставка поддельных документов и талонов на питание для
евреев, прятавшихся во всех концах Италии. Не говоря ничего жене, Бартали садился на
велосипед, спрятав предварительно документы в трубки своей машины или под седло, и
отправлялся в путь.
300 километров до цели
Бартали был знаменитостью, его все знали, и поэтому проблем не возникало. Если в пути
его задерживали военные, он отвечал, что тренируется на шоссе перед очередными
соревнованиями. Даже жене он говорил то же самое. А если гонок не было,
приходилось доказывать, что без длительных поездок по шоссе нельзя поддерживать
физическую форму. Профессиональному гонщику не так уж сложно проехать в ровном темпе 300 километров, чтобы доставить «товар».
Когда к Бартали обратился родственник, он не колебался, хотя понимал: доставка фальшивых документов — это одно, а укрывание «врагов рейха» — совсем другое. Он
подготовил подвал одного из своих домов во Флоренции, куда поместил семейство Гольдбергов.
— Подвал был крошечным, мы жили в ужасной тесноте, — рассказывает Шломо. — Там не было водопровода, не говоря уж об обогреве, нам нельзя было до захода солнца высовывать нос оттуда. Мы познакомились с Джино раньше — когда мне было девять лет. Он приехал в Фьезоле, пригород Флоренции. Это был праздник: как-никак легендарный гонщик встретился с еврейской семьей. Все обнимали и целовали его, просили автограф. Отец был горд тем, что у него такой друг, я тоже расчувствовался, когда мой кумир погладил меня по голове.
К концу 1944 года во Флоренцию вошли войска союзников. Шломо вспоминает:
— Мы сидели в подвале и дрожали от страха. Наверху шли бои, слышна была бомбежка.
Вдруг наступила тишина, и мы поняли, что союзники победили. Мы вышли из подвала и
увидели солдата в форме цвета хаки, на длинном рукаве которого были бело-голубой
флажок и маген-давид. Мы не могли понять, откуда еврейская символика у британского
солдата, и не знали, что делать. Я начал насвистывать «Атикву», которую учил в
детстве, когда посещал еврейскую молодежную организацию.
Голос Шломо так и дрожит от волнения.
— Солдат обнял меня, прижал к себе и заговорил на непонятном языке, поэтому я позвал
родителей. Те тоже не поняли, но знали общий язык — идиш. Солдат объяснил, что он из
Эрец Исраэль и в составе Еврейской бригады воюет в Италии. Это был первый еврей из
Святой Земли, с которым я познакомился и, ясно, разволновался. Помню, звали его Элиягу, он был из кибуца Бейт-Альфа.
В марте 1945 года — еще до окончания войны — Шломо-Джорджо вместе с группой из 900
детей приехал на пароходе из Тренто в Палестину.
Он не запасся справками
Джино Бартали умер в 2000 году. С тех пор Шломо со своим кузеном Аурелио — он живет в Италии, и выжить ему удалось также благодаря помощи Бартали — пытаются убедить
израильские государственные органы признать Джино Праведником мира. К их борьбе
присоединились раввины и еврейские общины итальянских городов, но до сих пор ничего не удалось сделать. Причина проста: в «Яд ва-Шем» говорят, что у них нет достаточного количества документов, подтверждающих деятельность Бартали на благо итальянских евреев. Не помогают даже свидетельства многих израильтян о том, как Джино вызволял их и их семьи во времена нацистской оккупации.
Многим он спас жизнь, доставляя фальшивые документы и талоны на питание. Тем более, что имя Джино Бартали уже внесено в почетный список в Парке Мировых праведников в итальянской Падуе. Джино не надеялся на вознаграждение, но хочется надеяться, что справедливость восторжествует.
Материал подготовил Ноах Клигер
«Едиот ахронот»
