«СТРАШНАЯ» ТАЙНА МИРРЫ ЖЕЛЕЗНОВОЙ
Передо мной – полный перечень Героев Советского Союза, опубликованный к 50-летию победы над фашизмом в 1995 году в одной из еврейских газет.
Итак, в списке значатся 157 имен, в том числе три героя, которым это звание было присвоено дважды – Якову Смушкевичу, Давиду Драгунскому, Борису Волынову. Как известно, первый из них, генерал-лейтенант авиации Смушкевич, был арестован в июне 1941 года и после пыток и истязаний расстрелян в Куйбышеве в октябре того же года Волынов – известный летчик-космонавт, которого, по его собственным воспоминаниям, девять лет не выпускали в космос по причине еврейского происхождения матери. Разумеется, боевой генерал, танкист Драгунский, доживший до глубокой старости и скончавшийся в 1992-м, находясь на посту бессменного председателя пресловутого Антисионистского комитета советской общественности, был в том первом списке Героев Советского Союза – евреев, опубликованном в середине 1945 года в газете «Эйникайт» («Единение»), рупоре Еврейского Антифашистского комитета (ЕАК).
Публикация того списка из 135 евреев, награжденных Золотой Звездой Героя, стала «громом средь ясного неба», ведь двумя годами раньше, в январе 43-го, в журнале «Большевик» была опубликована статья председателя президиума Верховного Совета РСФСР А.Е.Бадаева, в которой автор приводит сталинский лозунг, что «дружба народов СССР – большое и серьезное завоевание» и, как бы в подтверждение лозунга пишет, что за полтора года войны за мужество и отвагу награждены представители многих народов страны. После длинного перечисления (по алфавиту!) национальностей, от абхазов до якутов, последними значатся… евреи, хотя уже тогда они были на четвертом месте по этим показателям, не говоря уже об алфавитном порядке.
23 ноября 1950 года в сталинских застенках была казнена журналист и литературный критик Мирра Железнова. За какую такую «измену Родине» ее арестовали и в чем же была вина этой женщины? Какую «великую тайну» выдала она врагам?
Мирра Соломоновна Железнова (Мириам Айзенштадт, в девичестве – Казаринская) родилась в 1909 году в Киеве. В 1932 году окончила Ленинградский государственный историко-лингвистический институт, который через год был переименован в ЛИФЛИ (добавили философский факультет). С 1934 года жила в Москве, в предвоенные годы была корреспондентом «Литературной газеты», сотрудником «Комсомольской правды». Работала в аппарате Еврейского Антифашистского комитета, куда ее, уже известную журналистку, обозревателя газеты «Эйникайт», летом 42-го привел сам Илья Эренбург.
Ее публикации в этой газете были одними из лучших и передавались по каналам Совинформбюро в страны антигитлеровской коалиции. Железнова была одной из первых, кто, как Илья Эренбург и Василий Гроссман, собирал материалы о жертвах Катастрофы, часть из которых была опубликована в «Черной книге», готовила свою книгу документальной прозы о мужестве и отваге евреев.
Именно она в середине 45-го в газете «Эйникайт» первой опубликовала список Героев Советского Союза – евреев. Оказалось, что к концу войны этого звания удостоились 135 евреев! Это был невероятно высокий процент для полумиллиона солдат и офицеров, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной войны. Списки из «Эйникайт» перепечатала европейская и американская пресса. Резонанс от этих данных был велик, потому что в корне менялось представление о евреях как воинах. Получалось, что вслед за великим русским народом шел маленький, пусть истерзанный, но гордый и совсем «не алфавитный» народ-герой.
Простить журналистке, благодаря которой мир узнал число советских евреев-героев, ни Сталин, ни его приспешники-сатрапы не смогли и затаились до поры. В 1946 году из Нью-Йорка в Советский Союз приехал еврейский публицист и общественный деятель Бенцион Гольдберг, который во время поездки Соломона Михоэлса и Ицика Фефера в США всячески им содействал в оказании материальной помощи Красной Армии ради победы над нацистами. В рамках общения заокеанского гостя с руководителями и членами ЕАК Мирра Железнова имела с ним несколько встреч и бесед, которые и явились официальным поводом для ее ареста 4 апреля 1950 года в ходе расследования «дела ЕАК», который 20 ноября 1948 года был распущен и закрыт «как центр антисоветской пропаганды».
Началась ликвидация того, что осталось от еврейской культуры, и как апофеоз – инспирированный судебный процесс (всего по этому делу было репрессировано 110 человек). 12 августа 1952 года тринадцать подсудимых, в числе которых были такие корифеи еврейской литературы, как Лейб Квитко, Перец Маркиш, Давид Бергельсон, Давид Гофштейн, – были казнены. Их страшно пытали, пытаясь выбить признания в своих «злодеяниях» и по приговору суда расстреляли.
С Миррой Железновой решили рассчитаться раньше – на единственном допросе 20 мая 1950 года публикация цифры «135» стала одним из главных предъявленных ей обвинений. 229 дней провела она в камерах Лубянки и Лефортова, вплоть до вечера 23 ноября 1950 года, когда истерзанной Мирре в расстрельном подвале зачитали приговор: «За шпионаж и враждебную националистическую деятельность – к высшей мере».
Кстати, все данные, составляющие «страшную государственную тайну» – о героически сражавшихся людях – она получила… в наградном отделе ГлавПура – Главного политического управлении армии и флота – на основании документов, оформленных и завизированных в управлении кадров, по официальному запросу Соломона Михоэлса и по разрешению начальника управления кадров генерал-полковника А.Щербакова.
Леопольд Айзенштадт (Железнов), муж Мирры, военный корреспондент, уволенный со всех постов «за потерю бдительности», сумел таки летом 1950 года добиться проведения экспертизы и доказать, что все списки Героев получены Миррой Железновой вполне официально. Но ей это не помогло, поскольку простить журналистке, опубликовавшей на весь мир цифру о выявленных евреях, награжденных Золотой Звездой Героя, которая не вписывалась в сталинскую национальную концепцию, власть не смогла. Реабилитировали Мирру Железнову лишь после смерти «вождя народов» 28 декабря 1955 года.
К столетию со дня рождения Мирры Железновой в московском издательстве Academia вышла книга ее дочери, литературного критика, Надежды Железновой-Бергельсон «Мою маму убили в середине XX века».
