СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ЕВРЕЙСКАЯ СОЛИДАРНОСТЬ?

Зелик ПИНХАСИК | Номер: Декабрь 2013

Solid_1Окончание. Начало в № 11 (251) ноябрь 2013 г.

Обратимся к статистике. С 1970 по 2010 годы число евреев в мире выросло на 900 тысяч человек. В год оно увеличивалось примерно на 22 тыс. человек. Крайне низкие темпы. Чем это объяснить? Теперь другая цифра, число евреев в Израиле за этот же период увеличилось на 3500000 человек. Значит, это не проблема евреев вообще, а проблема еврейской диаспоры.
Сегодня подавляющее большинство еврейского народа за пределами Израиля живет в западных странах. Уровень рождаемости в западном мире является крайне низким (за исключением ультраортодоксальных еврейских общин). Число «смешанных браков» в странах бывшего СССР составляет 80%, в Восточной Европе – 60-70%, в остальных странах (кроме Мексики) – 40-50%. Мы наблюдаем процесс размывания еврейских сообществ диаспоры. То, что не смогли сделать века преследований, успешно осуществляет государство равных прав и процесс эмансипации евреев. Размывание целостности еврейской диаспоры всегда происходит в благополучных странах. Мы знаем единственный случай, когда процесс зашел так далеко, что ассимиляция завершилась полностью (Китай). Во всех остальных случаях евреев заставляли вспомнить о своем происхождении изменившиеся политические условия.
Здесь, безусловно, надо оговориться, что процесс ассимиляции в странах бывшего СССР происходил по иным причинам, чем в странах Запада. В условиях тоталитарного режима были подавлены все элементы еврейского самоуправления, преследовались любые попытки сохранения национальной культуры, отсутствовали даже простейшие формы национального образования, постепенно «умирали» религиозные объединения. Кстати, именно этими обстоятельствами, а не только экономическими причинами, можно объяснить массовую алию в Израиль после открытия «железного занавеса». Но теперь мы имеем, условно говоря, похожесть социально-политических обстоятельств существования еврейской диаспоры в странах Запада, в России и в Украине.
Размыванию еврейских общин в современных обществах способствует ряд факторов. Во-первых, снимаются внешние границы еврейского мира, внешние ограничители жизни евреев. Они получают права и фактические возможности осуществления своих стремлений наравне с другими гражданами страны. Приспосабливаясь к жизни в окружающей их среде, они осваивают язык, культуру, образ жизни и ценности других народов. Возникает возможность конфликта лояльности целям еврейского сообщества и гражданского общества, к которому они теперь принадлежат. Некоторые настолько идентифицируют себя с «народом-хозяином», что начинают с неприязнью относиться к чисто еврейским чертам поведения.
Во-вторых, снижается влияние внутреннего ограничителя – еврейской религии. В течение многих веков иудаизм выработал механизмы обособления и сохранения еврейского народа. Секуляризация современных обществ привела и к падению роли религии в жизни еврейского населения. Надо сказать, что религия для евреев имела особое, пожалуй, как ни для какого другого народа, значение. Благодаря религии, еврейский народ был создан, благодаря ей он сохранил свою идентичность в сложнейших условиях отсутствия собственного государства.
Проблемы, стоящие перед еврейской диаспорой, во многом беспрецедентны и являются ответом на вызовы времени. Фактически они формируются в болезненной борьбе мнений и политических решений. В сферах культуры и образования лежат традиционные и хорошо апробированные способы развития еврейского самосознания и еврейской идентичности. Управление процессом светской, а где возможно, религиозной социализацией – одна из возможностей сохранения еврейской идентичности в условиях диаспоры. Мы видим также, что, наряду с ортодоксальным иудаизмом, известное развитие получили консервативное, реформистское и даже секулярное направления. Это, безусловно, попытки общин стать приемлемыми для как можно большего числа своих членов. Но в условиях падения интереса к религии и массовой интеоризации культурных ценностей «народа-хозяина», значение традиционных способов и приемов формирования еврейской идентичности и развития на ее основе национальной солидарности уменьшается. Возникает необходимость поиска рычагов воздействия на этот процесс вне религиозной и культурной сфер.
Где же эта сфера незадействованных возможностей сплочения общин Диаспоры? Эта сфера, которая традиционно считалась табуированной для еврейской активности. Это – сфера политики. Хана Арендт отмечает, что отказ евреев от участия в политической жизни (имеется в виду консолидаризированное участие) был одним из факторов позволившим сформироваться и развиться политическому антисемитизму, венцом которого стал Холокост. Кредо еврея – а это было кредо бизнесмена – заключалось в мысли, что с властью надо дружить. С любой властью надо наладить отношения так, чтобы тебе дали возможность жить на этой земле и вести дела. Очень хорошо, если тебе при этом еще дадут преференции, а главное, защитят от погромов черни. Правда, за это отношение к власти надо платить. В некоторых случаях даже содержать ее. Но тут уж ничего не поделаешь: «издержки еврейского существования». «Придворный еврей» – это типичная ситуация европейского средневековья.
В новом времени возникают и новые условия жизни. Когда ты сталкиваешься с демократической формой правления, симпатия конкретного правителя или правительства в целом не могут уже гарантировать тебе безопасность на постоянной основе. Власть переходит из одних рук в другие вполне себе легитимным образом. А оппозиция, наблюдая близость еврейских лидеров к теперешней власти и следуя логике политической борьбы, начинает все чаще провозглашать антисемитские лозунги. И те же, кто теперь у власти, переходя в оппозицию, так же подбирают эти лозунги. У местного населения формируется постоянно политически подпитываемый синдром антисемитизма. Так стала возможной «масса», по терминологии современных философов, которая поддержала Гитлера.

* * *
Но каков выход из создавшегося положения, ведь опыт участия евреев в политической жизни России также печален… (Мы не будем здесь останавливаться на причинах провала еврейских политиков в России: это тема отдельного анализа). Ответ, как это часто бывает, мы находим в уже имеющемся опыте, и это – опыт еврейских общин США. Его отличие от «эксперимента» в условиях России в том, что он осуществлялся на почве развитой демократии. Американским евреям удалось беспрецедентно развить и формализовать институты национальной солидарности.
Действительно, механизмы благотворительности, правовой и политической защиты еврейских интересов, даже лоббирование этих интересов в законодательных и исполнительных системах власти, работают вполне успешно. Есть, однако, одно «но». Еврейские организации Америки тесно связали себя с одной из политических сил: они традиционно поддерживают демократическую партию. Иначе говоря, они не создали самостоятельной политической силы, способной вступать в коалицию с разными политическими течениями, исходя из собственных стратегических и тактических целей.
Живой иллюстрацией умонастроений американских евреев для меня явилось общение с одной еврейской семьей, проживающей неподалеку от Нью-Йорка. Это – иммигранты из СССР, сознательно принявшие решение полностью слиться с окружающей их американской средой. Для этого они выбрали район, где практически не было выходцев из России. Говорили дома только по-английски. Их дети забыли русскую речь. Они добились определенного успеха, имели большой дом и две машины. Не найдя в их большом доме ничего, что напоминало бы о национальной или религиозной принадлежности хозяев, я спросил об этом хозяйку. Она сказала, что раньше все это было, но однажды одна из их гостей очень удивилась: «Неужели вы евреи?». И они все убрали, поскольку это вредило деловой репутации. В принципе, они жили, как в СССР, стремясь полностью ассимилироваться. Когда речь зашла о политике, они, как истинные сторонники Демократической партии, критиковали тогдашнего президента Буша за то, что тот начал войну в Ираке, за использование американских финансов для помощи зарубежным странам, в том числе Израилю.
Я еще больше утвердился в своем мнении после последних выборов президента США, которые показали, что между политическими пристрастиями американских евреев и израильтян наметился существенный разрыв. И в этом не было бы ничего странного, если бы разногласия не касались вопросов ближневосточного урегулирования и взаимоотношений с Ираном, а, значит, вопроса существования еврейского государства. Американские евреи скорее разделяли точку зрения всех американцев, традиционно голосующих за демократов, чем своих израильских соплеменников. (Кстати, этого нельзя сказать о евреях, приехавших в страну из бывшего СССР). Т.е. еврейским организациям США в данном случае не удалось создать собственную политическую парадигму – они подчинились интересам межпартийной борьбы в своей стране.
Я понимаю, что предложение евреям Диаспоры заняться политикой может показаться достаточно спорным и даже таящим в себе неоправданные риски. Традиционный взгляд говорит о лояльности законам земли проживания. Но никто ведь не подвергает сомнению, что евреи должны быть хорошими гражданами своих стран. Речь идет о том, что новые реалии современного мира представляют и новые возможности достижения своих основополагающих целей, защиты собственных интересов. Объединение еврейских общин, в основании которого будут лежать интересы и ценности, близкие всем их членам независимо от того к какой сфере (культурной, религиозной, правовой, материально-бытовой и т.д.) эти интересы и ценности относятся, представляется единственным путем сохранения и укрепления национальной солидарности, когда традиционные сферы взаимодействия уходят в прошлое.
Безусловно, возникает вопрос, на какой политической платформе должен реализоваться этот новый вид активности Диаспоры. Естественно, следует начинать с борьбы за наиболее благоприятные условия существования общины. В общегражданском аспекте, следует поддерживать силы, выступающие за прогрессивные изменения в обществе, отражающие интересы широких слоев местного населения, угадывая направления социально-политического развития. Демократия, равные права и обязанности, свободное предпринимательство – вот ориентиры, на которые указывает современная теория общества. До сих пор, как мы говорили, усилия общин были направлены на поддержание власть предержащих, при условии, конечно, что они не вели откровенно антисемитскую политику. Эта практика ударяла по еврейскому населению с эффектом «эха» при каждой смене власти. В условиях демократии нет особых угроз существованию общин, если они даже находятся в оппозиции к правительству. Но как быть в случаях с несвободными странами? Здесь, конечно, единого рецепта нет. Каждая община должна взвешивать свои возможности и реальные угрозы.
Как-то мне передали слова Щаранского (за точность воспроизведения не ручаюсь): «Пусть нас лучше не любят демократы, чем любят диктаторы». Я бы под этими словами подписался.