ЕВРЕЙСКИЕ БОЙЦЫ УКРАИНСКОЙ АРМИИ
Об отношениях украинцев и евреев сказано и написано очень много. Часто эти оценки альтернативны друг другу, скорее всего потому, что аргументируются давно сложившимися предубеждениями и предрассудками. Этому способствовало, скорее всего, и то, что историческая судьба у обоих народов была похожей. Вековая безгосударственность, существование в составе государств, где они были «инородцами» и «национальными меньшинствами», где не допускалось соблюдение национальных традиций, развитие национальной культуры, ограничение в гражданских правах и т.д. Все это стимулировало постоянный поиск врага, которым чаще всего казался даже ближайший сосед.
Украинец-рабочий Заболотный из тогдашнего Екатеринослава (теперь Днепропетровск), выступая на заседании Государственной думы России в 1907 году, точно оценил ситуацию:
«Евреи и украинцы живут вместе и напоминают двух кандальников на одной цепи, причем поработители стараются уверить одного из них в том, что все несчастья происходят не от угнетателей, а от другого заключенного».
А опытные политические демагоги народный гнев против настоящих угнетателей переводили в национальные рамки, натравливая один народ на другой. И тогда наступало время погромов, издевательств и убийств вчерашних добрых соседей, одноклассников в школе или сослуживцев по работе. А виноватым и жертвой всегда оказывался более слабый. Так в исторической памяти двух народов, живущих на одной земле, фиксировались и откладывались надолго взаимные обиды.
Но, к счастью, есть и другие примеры; тогда представители двух народов, о которых мы говорим сейчас, объединялись и совместно боролись за общие идеалы свободы и равноправия.
Один из таких примеров – еврейские боевые формирования в составе Украинской Галицкой армии (УГА). Это было время, когда приближалось окончание Первой мировой войны, когда развивались империи, в которых целые народы подвергались национальному и религиозному угнетению. Одной из таких империй и была Австро-Венгерская, в которой народами второго сорта объявлялись славяне и евреи. Австрия войну проигрывала, и накануне неизбежного поражения император «милостиво разрешил» национальным меньшинствам выйти из состава империи. Этим немедленно воспользовались поляки и чехи, венгры и словаки. Попытались воспользоваться и украинцы, проживавшие в Галиции, где они составляли большинство населения. Земли эти в XIV веке были захвачены Польшей, а в 1772 году после ее раздела отошли к Австрии.
Положение западноукраинских евреев, которые составляли 12% населения (а во многих городах и местечках даже большинство жителей или уступали только полякам), было лучше, чем евреев в Восточной Украине, входящей тогда в состав Российской империи. Галицкие евреи не знали печально знаменитой «черты оседлости», погромов, здесь уже в конце XVIII века был принят так называемый «Эдикт о веротерпимости», формально признавший легитимность всех религий государства; а на протяжении XIX века евреи получили и гражданские права. Благодаря всему этому значительная часть галицких евреев достигла больших успехов в экономике региона, в интеллектуальных профессиях, в политической и культурной жизни общества и т.д. Конечно, идиллическими отношения считать нельзя, но более демократические порядки в державе давали больше возможностей для социального развития народов. Поэтому во второй половине XIX века и украинцы, и евреи уже имели свои политические партии, депутатов в выборных органах. А улучшению отношений между народами способствовал, в частности, и территориальный принцип формирования армии, и тот фактор, что повседневные потребности сводили очень часто украинца-крестьянина (абсолютное большинство украинцев проживало в сельской местности) с горожанином-евреем: торговым посредником, врачом, аптекарем, портным, сапожником, парикмахером, адвокатом… Украинец видел, что австрийская власть, придерживаясь принципа «разделяй и властвуй», открыто покровительствует в регионе польскому меньшинству, превращая его в руководящую силу общества. Таким образом, объективно украинцы и евреи могли быть союзниками. И самые дальновидные политики из украинского и еврейского лагерей понимали это. Так, например, объединившись, украинцы и евреи добились успеха на выборах в 1907 году.
Осенью 1918 года эти отношения вновь подверглись проверке. 1 ноября 1918 года недавно провозглашенное Польское государство должно было распространить свою власть и на Галицию. Чтобы не допустить этого, группа украинских офицеров и солдат (в основном из украинских формирований в австрийской армии – «січові стрільці») в ночь на первый ноябрьский день захватила Львов, и политики из украинских партий провозгласили создание Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР). В ответ на это Польша начала войну против молодого украинского государства. ЗУНР ответила созданием своей армии – Украинской Галицкой (УГА).
Офицеры 6-й бригады Галицкой армии. Винница, 11 ноября 1919 г. В нижнем ряду в центре — командир Еврейского ударного батальона Соломон Ляйнберг
Одною из первых таких формирований была Четвертая конно-пулеметная сотня, которая входила в состав Золочевской бригады. Командовал ею Салько Ротенберг.
Из воспоминаний украинского мемуариста, офицера УГА С.Гайдучка: «Командиром ее был назначен Салько Ротенберг.
Еврей? Да, еврей, но, знаете, – украинский еврей. Зимой был ранен, но вернулся назад в бригаду. Сколько же чистокровных украинцев не были ранены, а боялись оказаться в бригаде…
Эх, что за чудесная боевая часть была эта сотня! Обслуга пулеметов на конях верхом, 8 пулеметов на двуколках, несколько двуколок с патронами. Как легко такой частью распоряжаться в бою…
А к тому же хлопцы своих командиров любили!
Вы их видели на марше? Впереди – организованная командиром музыка. Звучат две скрипки и еще какой-то инструмент, плывет из широких грудей походная песня».
Я, к сожалению, не смог разыскать сведений о том, какие же песни и мелодии исполнял этот оркестр, но о его именно еврейском характере говорит даже подбор инструментов.
Бойцы-пулеметчики отважно дрались с поляками, а потом и с войсками большевиков. Особенно кровопролитными были бои в районе Коростеня, что недалеко от Киева. В этих сражениях погибло много воинов сотни, а Салько Ротенберг был тяжело ранен и скончался в госпитале Каменец-Подольского.
Самым крупным еврейским подразделением в УГА был «Еврейский ударный курень», которым командовал Соломон Ляйнберг, бывший поручик австрийской армии, а после провозглашения ЗУНР – командир еврейской милиции в городе Тернополе. Снова привожу свидетельство украинца, поручика УГА П.Вовка. Его воспоминания были изданы в Чехии еще в 1921 году:
«…тогда начало поступать в украинские части много еврейских интеллигентов, которые горели жаждой мести к полякам за их нечеловеческие издевательства и, наверное, потому, что почувствовали на своей шкуре разницу между неведомой им до того польской властью и бывшей перед тем восьмимесячной украинской… На протяжении нескольких дней явилось столько офицеров-евреев, что командование… передало начальство… поручику Ляйнбергу, а меня назначило его помощником. Офицерский состав этой группы состоял в большинстве из евреев…»
Точных данных о количестве бойцов в курене (батальоне) не сохранилось, цифры колеблются от нескольких сотен до 1200 человек. Кроме евреев в нем служили и украинцы. Что же касается чисто военной характеристики куреня, то о нем говорит само его название – «Пробойовый» (то есть «ударный»). И драться его ставили на самых тяжелых, важных и опасных направлениях в боях. Было в курене 4 сотни пехотинцев, пулеметная команда, взвод кавалеристов, взвод телефонистов, взвод саперов и даже радиостанция, которую собственноручно сумел собрать в полевых условиях сам Ляйнберг, по профессии электротехник.
Весной 1919 года, когда под напором польских войск украинские части отступали на восток, командование ставило еврейский курень на самые опасные участки. Так, в июле он прикрывал отход армии в районе города Скаллат, дав возможность войскам переправиться на левый берег реки Збруч. Там ему пришлось драться уже с войсками большевиков в районе Дунаевцев, Меджибожа, Проскурова (теперь – Хмельницкий), Винницы и дойти до киевского пригорода Святошино, а затем с боями снова отступать до Казатина и Бердичева. Была уже осень, когда еврейский курень потерял здесь более 60% своих бойцов. Но их сразила не пуля и не сабля врага, а эпидемия тифа. Остатки куреня были собраны в Виннице, откуда распределены по разным частям. Официально еврейская часть перестала существовать.
Группа остававшихся в живых после разгрома армии добралась до Одессы, откуда вместе с членами местной еврейской боевой дружины эмигрировала в Палестину, кое-кто остался на территории Советской Украины, а некоторые вернулись в Галицию, которая к тому времени была уже «восточной областью» Польши. Среди них был и Соломон Ляйнберг. В родном Тернополе он и был замучен в местной тюрьме (по другим сведениям – в лагере для интернированных военнопленных бывшей украинской армии) в 1920 году. Об этом славном сыне двух народов напоминает название улицы в самом центре Львова.
В УГА служили также евреи-медики, инженеры и техники.
Судьбы этих людей — пример толерантных межнациональных отношений, урок для современных политиков, в том числе в Украине, где, увы, рецидивы антисемитизма еще не сняты с повестки дня.
ИЛЬЯ КАБАНЧИК, специально для «Еврейского обозревателя»
