«Были отменно верны…»

Семен БЕЛЬМАН, Специально для «Еврейского обозревателя» | Номер: Июнь 2012

Французские солдаты и евреи, 1812 г.Проходящая через тысячелетия военная история евреев – тема довольно обширная. Однако всякого рода мифы, побасенки и высказывания типа «Да, евреи – плохие солдаты» (Сталин) создавали лживые штампы о еврейском народе в сознании и представлении нескольких поколений советских людей.

Между тем в нынешнем июне Европа (не знаю, правда, как в Украине) будет вспоминать еще одну знаменательную, мирового масштаба, историческую дату – 200-летие с начала войны 1812 года. И вот тут у меня есть повод приоткрыть еще одну страничку интересующей нас темы…
Рассказывая о жизни евреев Российской империи XIX века, невозможно обойти стороной события периода войны 1812 года. Конечно, воспоминания участников и очевидцев (как российских, так и французских, польских, немецких…), архивные материалы, многочисленные литературные и художественные источники, несмотря на значительную отдаленность тех событий во времени, довольно мощно представляют исторический пласт событий и личностей периода войны 1812 года. Однако в силу причин, о которых мы скажем ниже, тема участия евреев в этой войне была до поры до времени для массового читателя скрыта.
Впервые неожиданно она открылась мне тридцать лет назад. Тогда в издательстве «Советский писатель» вышел роман еврейского писателя Иосифа Рабина «В разные годы». Роман представлял собой историческое полотно из жизни евреев Гродно (кстати, родина писателя) в период с 1812 года до конца XIX века.

«Денис Давыдов со своими партизанами вступает в Гродно. Все впились глазами в Давыдова. Он оброс густой, черной как смоль, курчавой бородой. На нем черный казачий чекмень, красные шаровары. Красная фуражка с черным околышем сдвинулась на затылок, на боку шашка.
Приподнявшись в седле, Давыдов приветливо помахал рукою встречающим. Тогда выступил вперед глава общины и от имени еврейского населения поздравил русское воинство, освободившее город. Благосклонно выслушав речь, Давыдов поблагодарил евреев за их верность России. Он знает, сказал Давыдов, евреи привержены к русским и неоднократно доставляли важные сведения о неприятеле.

Четыре старосты за все четыре древка подняли балдахин и вознесли его над головой Дениса Давыдова. Давыдов тронул коня и под балдахином гродненских евреев въехал в город по Скидлевской дороге.
Это было 9 декабря 1812 года, в один из дней праздника Ханука, выпавшего в тот год на начало декабря».
А теперь перенесемся на полгода назад.
В июне 1812 года огромная наполеоновская армия, насчитывающая свыше 600 000 человек, переправилась через Неман, без боя взяла Вильно и пошла на Москву. О том, что война неизбежна, в России знали и готовились к ней. Театром военных действий должны были стать западные российские губернии, заселенные значительными польским и еврейским этносами. От сочувствия этого населения к той или другой из воюющих сторон часто зависели успех или поражение в сражениях. Тогда, перед войной, в правительственных кругах возникли подозрения: сохранят ли евреи верность российскому престолу или же, озлобленные постоянными притеснениями и изгнаниями, перейдут на сторону неприятеля. Этот же вопрос волновал тогда и польскую шляхту западных российских губерний – этих присоединенных совсем недавно к России в результате трех разделов Польши территорий всей Белоруссии и большей части Литвы. Ведь поляки, в большинстве своем, сочувствовали Наполеону, связывая с победой французов мечты о национальной независимости. И, конечно же, не случайно в такой ситуации российский император в начале 1812 года повелел установить особое наблюдение за жителями западных губерний. Минский губернатор сообщал тогда в ответ на депешу в Петербург, что подозрительными являются «все жиды».

Так как же на самом деле повело себя еврейское население в сложившейся ситуации?
В то время евреи России еще не привлекались к действительной службе в армии (только единицы из них участвовали добровольцами в военных действиях), но их роль в войне 1812 года не была так незначительна, как принято думать.

Еще до вторжения, когда французы стояли в Варшавском герцогстве на границе с Россией, евреи – жители приграничной полосы – доставляли русской армии важные разведывательные сведения о передвижении французских войск. Во время же войны важность таких сведений многократно возрастала. История запечатлела в рапортах командиров русских отрядов имена евреев-лазутчиков: Зелика Персица, Захарии Фриденталя, Меера Марковского, Лейбы Медведева, Ицака Идельсона, Янкеля Иоселевича и многих других, добывавших важные сведения с риском для жизни. Помогая русской армии, эти разведчики, курьеры и проводники хорошо знали, чем им это грозит. Историк Отечественной войны писал о том, что в деревне возле Бобруйска русские казаки разбили французский отряд, о котором им вовремя сообщил местный житель Нисан Каценельсон. Отступая, французы захватили его с собой и замучили до смерти. А в городе Шклове французы повесили некоего Этингона: он отказался показать им путь к Могилеву, заявив, что это противоречит заповедям Бога.

Особые услуги русской армии оказывала и так называемая «еврейская почта». Созданная в мирное время и для мирных целей, она помогала быстро передавать нужную информацию из города в город. Почтовыми станциями служили обычно еврейские корчмы. Специальные посланцы ездили известными только им дорогами, часто по глухим, практически непроходимым местам, и значительно опережали тогдашних официальных курьеров. Для иллюстрации и чтобы закрыть тему «разведки», приведем один характерный пример. 13 июня 1812 года главнокомандующий русскими войсками Барклай де Толли получил сведения о переходе французов через Неман и поспешил с известием в Вильно, где в то время находился император Александр I. Каково же было удивление Барклая де Толли, когда он узнал, что о переправе неприятельских войск еще за сутки до этого государю сообщили евреи.

Общеизвестно, что Наполеон во всех завоеванных им европейских странах декларировал
принцип еврейской эмансипации (это история, требующая отдельной статьи), благодаря чему еврейское население этих стран смотрело на него как на освободителя. Зная это, становится непонятным, почему угнетенные евреи России заняли антифранцузскую позицию. Чтобы понять такую преданность русских евреев своему государству, нам необходимо взглянуть на отношение к Наполеону и этой войне лидеров русского еврейства.
Вождь белорусских хасидов раввин Шнеур-Залман Шнеерсон, сам терпевший притеснения от царских властей (был арестован осенью по обвинению в «создании вредной секты, распространении нежелательных религиозных идей и нелегальной отправке денег в Палестину» и находился в заключении в Петропавловской крепости в Петербурге), в известном пророчестве еще в 1800 (!) году, когда Наполеон шел от победы к победе, предсказал его гибель.

Здесь следует привести отношение Шнеура-Залмана Шнеерсона к воюющим монархам, полно выразившееся в следующем его высказывании-пророчестве: «Если победит Бонапарт, богатство евреев увеличится и положение их (гражданское) поднимется, но зато отдалится сердце их от Отца нашего небесного; если же победит наш царь Александр, сердца еврейские приблизятся к Отцу нашему небесному, хотя увеличится бедность Израиля и положение его унизится». Как видим, этот религиозный лидер призывал евреев к тому, что им следует предпочесть гражданское бесправие полноправию, поскольку последнее разрушает религиозные основы еврейской жизни. Более того, Шнеур-Залман своими призывами к единоверцам сделал все для торжества России: кагалы и частные лица пожертвовали крупные суммы денег русскому правительству для ведения войны с Наполеоном. «Когда Всевышний поможет государю и враги его будут повержены, – с надеждой говорил Шнеур-Залман, – он, наверное, вспомнит о евреях, улучшит положение их среди народов и дарует им всякие свободы».

Все эти причины, в связи с бессознательным подъемом масс против вторгшегося врага, привели к тому, что евреи западных губерний (а в восточные губернии, кстати, их в те годы и не допускали), через которые пролегал путь наполеоновских армий, проявляли повсеместно чувства преданности России.

Обратимся теперь к воспоминаниям самих участников войны – и, в частности, к мемуарам уже упомянутого нами героя Отечественной войны Дениса Давыдова. Эта история произошла 28 октября 1812 года около местечка Ляхово, где русские отряды Фигнера, Сеславина и Давыдова преградили путь к отступлению французскому корпусу Ожеро. Вот что пишет Денис Давыдов в своих воспоминаниях об одном из боев: «Один из уланов гнался с саблею за французским егерем. Каждый раз, что егерь прицеливался по нем, он отъезжал прочь и преследовал снова, когда егерь обращался в бегство. Приметя сие, я закричал улану: «Улан, стыдно!». Он, не отвечав ни слова, поворотил лошадь, выдержал выстрел французского егеря, бросился на него и рассек ему голову. После сего, подъехав ко мне, он спросил меня: «Теперь довольны, ваше благородие?» – в ту же секунду охнул: какая-то бешеная пуля перебила ему правую ногу. Странность состоит в том, что улан, получив за сей подвиг георгиевский крест, не мог носить его… Он был бердичевский еврей, завербованный в уланы…». (Давыдов Д. В. Сочинения. М., 1962. с. 364)

Еще один герой Отечественной войны, русский военачальник генерал Алексей Петрович Ермолов (кстати, двоюродный брат Д. Давыдова), в 1812 году – начальник Главного штаба 1-й Западной армии, в своих «Записках», изданных в Москве в 1865 году, описал эпизод, когда атаман Платов чуть было не захватил в плен самого императора Наполеона около местечка Ошмяны благодаря помощи одного проводника-еврея, который незаметно для неприятеля провел русский отряд по тропинкам в глубоком снегу в расположение французов….

Обратимся теперь к «Запискам» (СПб., 1912. с.174-175) также генерала и героя Отечественной войны 1812 года, а впоследствии – декабриста, князя Сергея Григорьевича Волконского. В этих своих воспоминаниях Волконский сообщает об истории, происшедшей недалеко от Велижа, когда несколько евреев взяли в плен французского кабинет-курьера, который вез важное письмо Наполеону. Приведем важный для нас отрывок. «Я об этой частности упоминаю, – пишет князь, – как о факте преданности евреев в то время России; и точно, большая смелость для трусливых евреев, несмотря на еще неопределенность событий, решиться на опасный подвиг, – схватить курьера и представить его в русский отряд; это было дело смелое и заслуживающее быть упомянутым; жаль, что не помню его имени, но помню, что он был в том местечке, где жил, близ Витебска, неаттестованным медиком».
И еще один характерный пример. Его я нашел в работе «История одного мифа» (Москва, «Наука») моего большого друга, известного израильского историка, специалиста по русской истории, доктора Савелия Дудакова.

В журнале «Сын Отечества» (№ 26 за 1816 год, стр. 289-291) был опубликован очерк «Известие о подвиге Гродненской губернии Кринского уезда мещанина еврея Рувина Гуммера». В очерке речь идет о том, что Рувин Гуммер спас от погони русского фельдъегеря с важным донесением. Он укрыл его в своем доме, переодев в еврейское платье, обрезал пряди волос у своих дочерей и приделал офицеру пейсы. И сделал это так мастерски, что французы приняли переодетого фельдъегеря за местного еврея. Мало того, Гуммер в таком виде сумел доставить того в расположение русских частей. Французы, узнав об этом… Нет, тут своими словами не скажешь. Вот выдержка из статьи: «с лютостью диких напали… на семейство честного еврея, сожгли дом, заграбили имущество, били детей и верную, злополучную жену его, измучив тирански, повесили!!!». Эти три восклицательных знака говорят сами за себя и поставлены они не мною сегодня, а тогда, в 1816 году. В заключение автор подчеркивал, что Гуммер, «сей достойный уважения еврей», был не одинок, а «вместе с единоверцами своими сохранял втайне непоколебимую верность Отечеству нашему».

Совершая после войны инспекторскую поездку по Белоруссии и записывая в своем дневнике неодобрительные, критические замечания в адрес евреев, сын императора Павла І Николай, тем не менее, отметил: «Удивительно, что они отменно верны нам были и даже помогали, где только могли, с опасностью для жизни».

Пройдет немногим более 10 лет – и 14 декабря 1825 года на российский престол взойдет этот самый Николай – Николай Павлович Романов – как государь-император Всероссийский Николай І. И именно он через несколько лет, 26 августа 1827 года, подпишет указ о введении воинской повинности для евреев, гласивший: «Повелеваем обратить евреев к отправлению рекрутской повинности в натуре».

Выходу в свет такого указа предшествовало много причин. Однако позволю себе предположить, что, возможно, и та инспекторская поездка будущего императора в Белоруссию, подтвердившая подлинный патриотизм еврейского населения, сыграла свою роль в принятии этого указа.