Капризная статистика
Киевский Майдан, март 2014 г.
Одним из обвинений прежней украинской и нынешней российской власти в адрес украинской революции было и остается обвинение в антисемитизме. Его искали все: «Ищут пожарные, ищет милиция…» Искали из Москвы и из Израиля. Майдан в течение трех месяцев противостояния находился под пристальнейшим наблюдением еврейских организаций, а с легкой руки Кремля – и мировой общественности. Конечно, если хорошо искать, то обязательно найдется.
Разумеется, Майдан не был застрахован от антисемитских выходок, – к любому общественному волнению, а особенно такому масштабному, каким оказалась украинская «революция чести», обязательно прибиваются фигуры, мягко говоря, малосимпатичные. Хотя, как все признают, в целом атмосфера Майдана отличалась высоким не только патриотическим подъемом, но и моральным уровнем. Однако несколько случаев нападения на евреев возле синагоги на Подоле вызвали озабоченность как среди еврейской общественности, так и среди активистов Майдана. Возник повод вернуться к серьезному деловому разговору, насколько же реально высок уровень антисемитизма в Украине по сравнению с европейским.
По заключению Ассоциации еврейских организаций и общин Украины (Ваад), в целом по стране «антисемитизма как такового нет». К такому же мнению пришли главные раввины Украины Яков Дов Блайх и Моше-Реувен Асман. Их поддержала и Уэнди Шерман, заместитель Госсекретаря США.
Тем не мнее, изучаешь некоторые статистические данные – и диву даешься, насколько прав был премьер-министр Уильям Черчилль, заметивший как-то: «Только та статистика надежна, которую сфальсифицировали вы сами». Сказанная, скорее всего, в шутку, фраза, тем не менее, напоминает, что никакая статистика не в состоянии объективно отразить реальность.
Например, Председатель Ассоциации еврейских организаций и общин Украины Иосиф Зисельс в своих многочисленных интервью, брифингах и выступлениях перед различными аудиториями настаивает на том, что как в Киеве, так и в целом по Украине роста ксенофобии не наблюдается. При этом он приводит данные статистики: самый большой уровень зафиксированных антисемитских инцидентов за 2013 год отмечен в Германии — 1300, В Англии — 800, во Франции — 612. Украина с числом 27 антисемитских эпизодов следует за Россией, в которой этот показатель составляет 50 случаев. Замыкают рейтинг Польша, Венгрия и Румыния, в которых было зафиксировано по 10 антисемитских эпизодов.
Немногие, наверное, обратили внимание на все эти цифры. Слушателю или читателю важнее утешительный факт, что Украина по статистике – далеко не самая антисемитская страна. Более того: оказывается, она далеко позади многих развитых европейских стран. И наверняка еще меньше нашлось критиков, задавших себе вопрос: почему же украинские евреи, принимавшие активное участие в Евромайдане, так стремятся в Европейский Cоюз, где уровень антисемитизма, оказывается, в десятки, если не сотни раз выше, чем даже в России?
Не собираюсь ставить под сомнение достоверность приведенной информации – цифры по Западной Европе действительно проверенные и довольно точные. Более того, есть дополнительные статистические данные – о том, что в далекой Австралии за 2013 год зарегистрировано 657 случаев антисемитизма. На этом фоне и Россия с ее регулярными маршами неонацистов, обвинениями евреев во всех бедах мира и поддержкой арабов против государства Израиль выглядит оазисом безопасности для евреев. В чем же суть этого парадокса?
Проблема несоответствия приведенных цифр объективной реальности заключается, по мнению немецких аналитиков, в том, что отсутствует единая методика проведения таких исследований. Если верить этим данным, то, к примеру, Венгрия оказывается в числе стран, где антисемитизм практически отстутствует. В действительности же мы хорошо знаем, как обеспокоены евреи растущей популярностью неонацистской партии «Йоббик» с ее беззастенчивой антисемитской и антиизраильской риторикой.
Да и многие члены правящей партии «Фидес» занимают мало чем отличающуюся от лозунгов «Йоббика», гораздо более радикальную, чем официальная партийная платформа, позицию. Интересно, вошло ли в статистику выступление одного из членов городского совета Будапешта, члена партии «Фидес», назвавшего известного венгерского актера «грязным еврейским либералом»? Или интервью одного из лидеров «Йоббика» Мартона Дьендьеши, в котором он назвал Израиль «расистским государством, основанным на расовой ненависти», и подчеркнул, что «евреи колонизировали Венгрию»? Правда, перечисленные события произошли не в 2013-м, а годом раньше. Но вряд ли этот факт мог принципиально повлиять на статистику.
Под самим определением «антисемитские проявления» в Восточной и Западной Европе понимают далеко не одно и то же. Например, такие явления, как мусульманский антисемитизм или так называемый антисионизм, который по сути своей является новой формой политического антисемитизма, на востоке Европы либо вообще отсутствуют, либо не получили широкого распространения. Да и к регистрации антисемитских проявлений, как мы видим по Венгрии, отношение в странах, расположенных западнее границ бывшего Варшавского договора, несколько иное, чем у их восточных соседей.
Особенно внимательно наблюдают за этим явлением в Германии – что ж, вполне закономерно, по причине «сложившейся исторической и политической ситуации», как деликатно здесь объясняют. В начале 2012 года Бундестагу был представлен обширный доклад «Антисемитизм в Германии – формы проявления, условия, способы предупреждения», подготовленный по заказу парламента группой независимых экспертов — политиков, ученых, теологов. В нем определены понятия, которые подпадают под категорию «антисемитские проявления и преступления», и различные их формы, приведена обширная статистика, проанализированы причины и даны рекомендации, как с этим явлением бороться. Не будем слишком придирчивы к экспертам, они старались, как могли. «Не стреляйте в пианиста…» Конечно же, все их рекомендации, как, к сожалению, и любые рекомендации по этому поводу, по прежнему остаются не более чем благими пожеланиями.
Один из пострадавших от нападений на евреев в Киеве
О политической же сцене нечего и говорить. Неосторожное высказывание, неудачная формулировка, выдавшие тщательно скрываемые уши антисемитизма политика любого ранга, не только тут же становятся известны общественности, но с гарантированной неизбежностью приводят к его политической смерти. А если выясняется, что эти взгляды – неотъемлемая часть его политических убеждений, то могут в конце концов стать причиной и, например, физического самоубийства, как это произошло чуть больше десяти лет назад с лидером немецких либералов Юргеном Меллеманном: он выпрыгнул из самолета, не раскрыв парашют, именно в тот день, когда парламент ФРГ единогласно лишил его депутатской неприкосновенности по обвинению в нарушении «законодательства Германии, регулирующего правила финансирования политических партий страны» и финансовых махинациях. Но это был только повод. Реальной же причиной стали его многочисленные антисемитские высказывания, которые он позволял себе на посту председателя партии Свободных демократов и вице-канцлера ФРГ, и несколько безуспешных попыток исключить его из этой партии. Нашумевшая в свое время история Меллеманна стала уроком и предупреждением многим политикам. С тех пор даже «левые», наиболее агрессивные и последовательные поклонники так называемого антисионизма, весьма осторожно обращаются со своим антиизраильским вокабуляром…
Мусульманский антисемитизм – это детище гипертрофированной европейской толерантности по отношению к арабским исламистам, которые буквально наводнили страны Запада и уже не стесняются диктовать там свои законы и традиции, а заодно – и традиционную ненависть к евреям. Авторы уже упомянутого доклада открыто признают, что по этому разделу в нем имеются существенные пробелы. В частности, в докладе указывается, что «серьезная потенциальная угроза» исходит от исламистских группировок, не признающих право Израиля на существование. Особенно распространены антисемитские настроения среди молодежи из мусульманских семей. Однако репрезентативных исследований в этой среде пока не проводили. Не изучен и вопрос о том, какую роль при этом играют СМИ и интернет-сайты на турецком и арабском языках. Но наблюдения за информацией в немецких СМИ и интернете дают повод полагать, что на эти преступления и правонарушения, как правило, приходится львиная доля всех зарегистрированных фактов антисемитизма. Чаще всего именно агрессивные подростки «южной внешности» нападают на мужчин в кипах, рисуют свастики на еврейских памятниках, пытаются поджигать синагоги. Полиция, не желая нарушать принцип все той же псевдотолерантности, чаще всего старательно делает вид, что это – не мусульманский антисемитизм, а привычный, не имеющий добровольных адвокатов в цивилизованном обществе, правый радикализм. Все все знают и понимают, но главное – статистика выглядит «политически корректно».
Антисионизм – вторая форма антисемитизма, с которой евреи Восточной Европы знакомы разве что понаслышке. Руководитель мемориально-учебного центра «Дом Ванзейской конференции» Эльке Грыглевски так формулирует неразрывное единство этих двух явлений: когда политику Израиля по отношению к палестинцам сравнивают с преследованием евреев национал-социалистами, это, в отличие от легитимной критики, уже переходит грань к антисемитизму.
Антисионизм возник на социально-политической арене Европы после победы Израиля в Шестидневной войне. До этого события еврейское государство воспринималось либеральной европейской общественностью как беззащитная жертва арабской агрессии. После победы же оказалось, что «жертва» отнюдь не такая беззащитная и вполне может за себя постоять. И Израиль превратился в глазах многих европейцев в государство-агрессора. Вдруг выяснилось, что он незаконно оккупирует арабские земли, что там преследуют палестинцев… – что это государство вообще не имеет право на существование! Носителями этой идеологии стали, как ни странно, левые партии и течения, в то время как неонацисты и неофашисты остались верны традиционной форме антисемитизма.
С тех пор вокруг феномена антисионизма ведутся жаркие дебаты, что же это на самом деле: демократическое право на свободу критиковать ошибочную политику или все-таки новая форма антисемитизма? Вопрос не такой простой, как может показаться на первый взгляд. В послевоенной Германии, в силу все той же «сложившейся исторической и политической ситуации», антисемитизм стал как бы абсолютным и непререкаемым табу. Но на самом-то деле он не мог так вот просто взять – и исчезнуть. Загнанный глубоко в психологическое «подполье», он искал выход. И безусловно нашел его в такой оригинальной форме, когда объектом антисемитизма стали не религия или народ, как раньше, в традиционном варианте, – а государство. Уже не актуальны обвинения в том, что евреи распяли Христа, и граничат с плохим вкусом обвинения в том, что они же завладели миром. Теперь есть государство-агрессор, в котором живут бывшие жертвы нацистского террора, ставшие сами террористами и захватчиками по отношению к соседним арабским странам и изгнанным со своих исконных земель палестинцам. Так выглядит уродливое детище подавленного, запрещенного, но не уничтоженного антисемитизма.
Известный немецкий публицист Генрик М. Бродер многие годы вел бескомпромиссную борьбу с этим явлением. В результате само явление, конечно, не исчезло, даже не стало сколь-нибудь заметно безобиднее. Но огромная заслуга Бродера в том, что антисионизм был все-таки официально признан новой формой антисемитизма. Что добавило еще несколько десятков случаев к статистике зарегистрированных проявлений антисемитизма.
И опять вынуждена вернуться к пресловутой «исторической и политической ситуации» в Германии, которая вынуждает внимательно наблюдать за антисемитскими тенденциями во всех их проявлениях. Многочисленные доклады, научные исследования и публицистические выступления, посвященные этому социальному злу, регулярно представляются широкой общественности. С печалью констатирую: антисемитизм не исчезает. Но и каких бы то ни было признаков его усиления, роста, расползания тоже, к счастью, не наблюдается.
Наталья Спринчан, специально для «Еврейского обозревателя», Германия
