«ИСКУССТВО ПАМЯТИ» ПАТРИКА МОДИАНО
9 октября в Стокгольме было объявлено, что лауреатом Нобелевской премии по литературе за 2014 год стал французский романист Патрик Модиано. Премия присуждена писателю, в частности, «за искусство памяти, благодаря которому он выявил самые непостижимые человеческие судьбы и раскрыл жизненный мир человека времен оккупации», — говорится в обосновании решения Шведской академии.
Как подчеркнул во время своего выступления представитель Нобелевского комитета Питер Энглунд, несмотря на свою популярность на родине, где Модиано уже давно считается классиком, читающая публика других стран мало знакома с его творчеством. Мы решили более подробно рассказать нашим читателям о новоиспеченном Нобелевском лауреате, его литературной деятельности, тем более, что наверняка более близкое знакомство с его произведениями им только предстоит.
Сегодня, оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать, что писательская судьба Патрика Модиано сложилась счастливо. Его первый роман — «Площадь Звезды» (1968) был сразу замечен критикой и читателями. Несмотря на молодость писателя, в этом романе уже четко обозначилась основная этическая и эстетическая проблематика его будущего творчества. В следующих двух романах — «Ночной дозор» (1969) и «Бульварное кольцо» (1972), тесно связанных с первым и вместе с ним составляющих своеобразную трилогию, идет «набор высоты», четче обозначается стиль, уточняются художественные принципы. И хотя овладение мастерством еще продолжается, оба эти романа (плюс первый – «Площадь Звезды») сразу же поставили Модиано на заметное место в современной французской литературе. Именно об этих произведениях мы поговорим подробнее чуть ниже.
Надо сказать, что поиски собственной сущности , которыми с самого начала творческого пути был одержим писатель, во многом были предопределены обстоятельствами личного характера, хотя и не замыкались в пределах отдельной судьбы.
«Я родился 30 июля 1945 года в Булонь-Бианкуре, по адресу: Аллея Маргариты, дом 11. Родители мои познакомились во время оккупации: отец мой — еврей, мать — фламандка…», — так Патрик Модиано начинает свой автобиографический рассказ «Родословная». Да, будущий писатель родился в респектабельном парижском пригороде, в двух шагах от теннисного комплекса «Ролан Гаррос» и Булонского леса. Его отец Альбер Модиано был коммерсантом из старинного еврейского рода, обосновавшегося в Тоскане, а затем жившего в Салониках и Александрии. Во время оккупации Парижа Альбер скрывался от гитлеровцев и чудом остался в живых, хотя ему и довелось побывать в Освенциме. За год до окончания войны он познакомился с бельгийской актрисой Луизой Колпейн, матерью Патрика. После войны Альбер вернулся к занятиям коммерцией, и сумел преуспеть в семейном антикварном бизнесе.
Обладая значительными средствами, семья Модиано определила Патрика в престижный столичный лицей Генриха IV. Именно во время учебы в лицее будущий лауреат познакомился с преподававшим там французским писателем Рэмоном Кено, который позднее ввел юношу в литературный круг парижских издательств, в том числе в известный издательский дом «Галлимар».
Стоит заметить, что в детстве Патрику довелось пережить трагедию, которая во многом оказала влияние на его внутренний мир и впоследствии на его творчество. Родной брат мальчика Руди умер в 1957 году в возрасте 10 лет. Его смерть стала таким шоком для Модиано, что он посвятил этому событию почти все свои работы, написанные в период между 1967 и 1982 годами.
Надо сказать, что история собственной семьи, а также история переживаний европейца в годы оккупации и после Второй мировой войны, тема антисемитизма красной нитью проходят через все творчество нобелевского лауреата. «Мой сюжет – время», — такую краткую характеристику своего творчества дал Модиано в одном из интервью газете «Монд».
Многие его романы так или иначе связаны с темой нацистской оккупации Франции, а их действие разворачивается в Париже или его ближайших предместьях. Причем чаще всего в своих книгах Модиано не стремится строго соблюдать хронологию событий, потрясших в те годы Францию. Они для него служат фоном, на котором писатель изучает своих героев, представителей «неприкаянного, лишнего поколения». Как считают местные критики, Патрик Модиано продолжает традицию модернистской литературы ХХ века, представленную такими именами, как Эрих Мария Ремарк, Эрнест Хемингуэй, Трумен Капоте.
Модиано-романист сформировался как бы «сразу», без предварительной подготовки. И по сегодняшний день его первый роман «Площадь Звезды» (1968) вызывает не только самостоятельный интерес, но и представляется своеобразным наброском, эскизом, из которого выросло дальнейшее творчество писателя.
Над «Площадью Звезды» Модиано начал работать еще в 18-летнем возрасте, опубликован роман был, когда автору исполнилось 23 года, и сразу привлек внимание читающей публики. В первой же книге очень заметна тема еврейства и антисемитизма. Герой романа, от имени которого ведется повествование, проходит через тысячи перевоплощений, и в этом фантасмагорическом, условном мире отражаются события прошлого: антисемитские настроения во Франции в 1930-х годах, история евреев во время Второй мировой войны и немецкой оккупации.
Проблематика первого романа Модиано резюмируется в маленькой «еврейской истории», предпосланной ему в качестве эпиграфа и объясняющей смысл заглавия. В июне 1942 года на одной из парижских улочек немецкий офицер подходит к молодому человеку и спрашивает: «Простите, где находится Площадь Звезды?» В ответ молодой человек указывает на левую сторону своей груди.
Что такое Площадь Звезды — символ триумфальных побед Франции — для еврея, вынужденного во время оккупации носить на груди желтую звезду? Обыгрывая этот парадокс, Модиано пытается решить жгучую для него проблему: может ли еврей, живущий во Франции, стать, чувствовать себя французом, более того — французским писателем? И попутно — что такое истинный француз? Эти проблемы решает герой романа и повествователь, которого автор наделяет своим возрастом, внешностью и некоторыми автобиографическими чертами.
Второй роман писателя «Ночной дозор» (1969), сохраняя проблематику и даже отчасти тематику «Площади Звезды», все же написан немного в иной тональности и ином стилистическом ключе.
В «Ночном дозоре» — те же поиски ответа на вопрос, что такое человек, и неотвязные мысли о его корнях. Но здесь писатель тяготеет к более широкой трактовке интересующих его проблем. По его словам, «романист всегда стремится к постановке фундаментального вопроса: быть или не быть? В моей первой книге — может быть, потому, что я был слишком молод,— мне казалось необходимым как-то уточнить его, и моя тема выглядела так: быть или не быть евреем? Теперь, когда, как мне кажется, я немного повзрослел, я вышел за пределы этой частной постановки вопроса».
Фабульная основа романа достаточно проста: молодой человек, живущий в оккупированном Париже по фальшивым документам, попадает в сети частной полиции, сотрудничающей с гестапо; он получает задание выследить подпольную организацию Сопротивления и становится двойным агентом.
От эмоциональных излишеств и перегруженности материалом, характерных для первого романа, здесь не остается и следа: действие сконцентрировано на нескольких эпизодах, четко локализовано во времени и пространстве.
В «Площади Звезды», где основное сюжетное развитие было отнесено в послевоенные годы, герой с маниакальным упорством возвращался мыслью к периоду оккупации, потому что пытался представить себе прошлое своего отца и таким образом осмыслить собственные корни. В «Ночном дозоре» Модиано уже без всяких сюжетных оправданий переносит действие в начало 40-х годов, а образа отца здесь нет вовсе. Но герой словно разыгрывает его историю, пытается понять, как бы сам он вел себя, если бы жил в те страшные годы. Романист не судит и не оправдывает героя: его задача — показать человека вполне заурядного, неспособного на подвиг и готового купить жизнь любой ценой, что, однако, не освобождает его от нравственных терзаний.
Положительно оценив оба романа Модиано, критика недоумевала, почему писатель, родившийся в 1945 году, с такой настойчивостью обращается к военному времени, и толковала это на разные лады. Сам Модиано объяснял свою приверженность началу 40-х годов не один раз. «Я одержим своей предысторией,— говорит романист.— А моя предыстория — это тревожный и постыдный период оккупации… у меня всегда было чувство, что я родился от этого кошмара… я вышел отсюда, здесь неверный свет моих истоков».
Однако Модиано обращается в своих романах к годам оккупации еще и потому, что хочет отыскать там истоки современного ему общества. Он словно ставит целью изучить французов в один из тяжелейших периодов их истории и помещает «объект» своего изучения в экстремальную ситуацию.
Примечательно, что писателя, казалось бы, совершенно не интересуют немцы: в обоих романах на первом плане фигурирует все то нечистоплотное французское общество, которое всплыло со дна и поднялось на поверхность жизни в те смутные времена. Когда читаешь «Ночной дозор», создается впечатление, что Париж оккупирован не гитлеровцами, а всеми этими самозваными «баронами» и «маркизами», которые продавались и продавали Францию. И кажется, что это против них поднимаются на борьбу герои книги.
Образ оккупированной Франции, созданный в «Бульварном кольце» (1972), в основе своей тот же, что и в первых двух романах,— это образ страны, разложенной не столько немецким присутствием, сколько теми внутренними силами, которые породила к жизни оккупация.
Снова главной мишенью Модиано становится позорное поведение той части французов, которые предали родину. На этот раз писатель изображает среду коллаборационистской прессы. Время действия романа, несмотря на многочисленные оговорки типа «эти тревожные годы», «наше трагическое время», легко устанавливается по некоторым реалиям: это июль 1944 года, канун Освобождения. И словно предчувствуя скорый конец, персонажи Модиано предаются безудержному разгулу. Герой так комментирует один из разговоров этих персонажей: «В течение четверти часа они монотонно перечисляли названия баров и ночных клубов, как будто Париж, Франция, вселенная были одним огромным кварталом домов терпимости, огромным борделем под открытым небом».
«Оккупация в моих романах,— говорил писатель уже в середине 70-х годов,— имеет мало общего с реальными сороковыми годами. Я создаю атмосферу, которая напоминает оккупацию, но в конце концов не так уж на нее и похожа… В моих первых трех романах я описывал не исторические события, а неверный свет моих истоков. Это обстановка, в которой все ускользает, все колеблется… Я не стремлюсь к воскрешению конкретного прошлого, …а хочу лишь передать цвет времени».
Это заявление в наибольшей степени приложимо к роману «Бульварное кольцо», который, как мы уже упоминали, вместе с «Площадью Звезды» и «Ночным дозором» составляет литературную трилогию, принесшую успех молодому автору.
Более поздние произведения, отличающиеся строгой сдержанностью стиля, рассказывающие об одиночестве, попытках героев найти следы прошлого, смутном чувстве безысходности, также нашли своего читателя. Большую известность получили романы «Вилла «Печаль» (1975), «Семейная книжка» (1977), «Улица темных лавок» (1978), «Молодость» (1981), «Потерянный квартал» (1984), «Августовские воскресенья» (1986), «Сокращение срока» (1986), «Раздевалка детства» (1989), «Свадебное путешествие» (1990), «Цветы розвалин» (1991), «Из самых дальних далей забвения» (1995), «Ее звали Франсуаз…» (1996, в соавторстве с Катрин Денев) — всего библиография Модиано насчитывает более 35 произведений. Его последний роман «Чтобы ты не потерялся в квартале» вышел в свет в 2014 году.
Особняком в творчестве Модиано стоит книга «Дора Брюдер» (1997) — драматический рассказ автора о многолетних поисках свидетельств и документов, относящихся к гибели еврейской девочки, пропавшей в оккупированном Париже в 1941 году. История этой документальной повести, с одной стороны, глубока и пронзительна, а с другой, обыденна, как любая жизненная история. В старой газете за 1941 год Модиано наткнулся на объявление о розыске молодой девушки-подростка. И не смог пройти мимо. Поиски заняли много лет, отняли много усилий метания от энтузиазма до ощущения безнадежности, но в конце концов провели автора шаг за шагом – от пансионата для девочек в оккупированном Париже до Освенцима. И хотя история Доры Брюдер не стала окончательно прозрачной, все же она стала цельной историей. Ее можно сравнить с обрывками старого фотоснимка, выпавшего из альбома, который был бережно собран и склеен французским писателем.
На протяжении всего творческого пути Модиано никогда не оставляло внимание критики, он является лауреатом, кажется, всех возможных литературных премий, включая Большую премию Французской академии за «Бульварное кольцо» в 1972 году и Гонкуровскую премию, присужденную ему в 1978 году за роман «Улица темных лавок». В 1984 году за совокупность творчества ему был вручен приз князя Монако. Тогда же, в начале 80-х годов, он был назван «самым прекрасным, самым необычным и, бесспорно, самым талантливым из молодых французских писателей».
Конечно, восхищение не было всеобщим, и Модиано приветствовала прежде всего критика, видевшая в нем ниспровергателя канонов авангардистского романа. Такую репутацию поддерживал и сам писатель: «Литература ради литературы, поиски в области письма, все это византийство, уместное на научных дискуссиях и коллоквиумах,— нет, меня это не интересует. Я пишу, чтобы знать, кто я есть, чтобы понять свою сущность».
Патрик Модиано вошел в современную французскую литературу как писатель, с которым связывается распространение моды на стиль ретро. Но приверженность этому стилю вовсе не означает — во всяком случае, у Модиано — отрешенности от сегодняшнего времени и желания идти против течения. Со своей эпохой Модиано связан теснейшим образом. Правда, он чуждается политических деклараций и его имени не найдешь под различными петициями и обращениями, более того, он прямо заявляет, что занятия политикой не дело писателя. «Если пишешь романы, следует избавиться от политических интересов, — говорил Модиано в 1969 году.— Когда писатели вмешиваются в политику, это просто смешно. Вы представляете себе Фернанделя в роли политического деятеля? Пора покончить с этим наследием романтизма». И в последующие годы он по-прежнему уверен в том, что «писатель всегда оказывается обманутым, если вмешивается в политику, лучше уж держаться истории». Но, оглядываясь назад, в недавнее прошлое, он чутко улавливает настроения своих современников: «Сегодня все чувствуют себя неустойчиво и оборачиваются к прошлому, надеясь найти в нем точки опоры… И чем больше я делаюсь «ретро», тем больше становлюсь современным».
Однако Модиано — писатель «коварный», ибо в его произведениях все оказывается вовсе не таким, как кажется поначалу. В них есть герой, но этот расплывчатый, подвижный, постоянно изменяющийся образ, в котором происходят постоянные «подмены», конечно же, не имеет ничего общего со стабильным, социально детерминированным героем реалистического романа.
В книгах Модиано всегда есть определенный сюжет и рассказывается история, но для того, чтобы ее выстроить, нужно сложить ее из многих разрозненных частей. Впрочем, это — характерная примета романа XX века.
При этом для Модиано неважно, чтобы концы сходились с концами, Модиано не заботится и о правдоподобии, он далеко не всегда стремится мотивировать поступки своих персонажей и не заботится о достоверности описаний.
Как сам он говорил не раз, главное для него — атмосфера, климат, дух времени. Для этого ему достаточно двух-трех деталей: песенка, программка театра или кино, старая афиша, марка автомобиля. «Оттолкнувшись» от этих достоверных реалий, романист создает свой особый, неповторимый мир, в котором все зыбко, все недостоверно, все может исчезнуть тут же, как только к нему приблизиться. Один известный французский критик заметил, что манера Модиано напоминает ему описанный Прустом волшебный фонарь. Он имел в виду следующую страницу Пруста: «…перед ужином к моей лампе прикрепляли волшебный фонарь, и, подобно первым зодчим и художникам по стеклу готической эпохи, фонарь преображал непроницаемые стены в призрачные переливы света, в сверхъестественные разноцветные видения, в ожившие легенды, написанные на мигающем, изменчивом стекле». «Таково и творчество Модиано,— полагает критик,— неосязаемое, многоцветное и мерцающее». Кто только не писал о склонности романиста окутывать внешний мир каким-то особенным туманом, делающим людей и предметы неуловимыми и двусмысленными, о неверном, колеблющемся свете, в котором предстают описываемые им персонажи и вещи. Об этом не раз говорил и сам Модиано: «Если я очень рано и очень остро ощутил, что время разъедает, распыляет и уничтожает все, то потому, что сам испытал очень глубокое чувство незащищенности… И я пишу именно для того, чтобы бороться с эрозией времени, стараясь за что-то зацепиться в этом движущемся песке: такой зацепкой стал для меня классический язык, на котором я пишу».
Писатель сумел создать свою манеру, свой стиль, свою неповторимую вселенную. Можно спорить о том, по каким законам построена эта вселенная. Их трудно назвать безоговорочно реалистическими, но и авангардистскими счесть невозможно, хотя уроки «нового романа» и не прошли для писателя бесследно. Критика называет Модиано «двойным агентом», упрекая его в том, что он «предает современных со старыми и старых с современными». А сам Модиано, отказываясь от реализма, так говорил о своем эстетическом кредо: главное — «преобразующая сила воображения. Я всегда рассматривал как нечто чуждое литературе стремление изображать все так, как это происходит в действительности. Необходимо деформировать, сгущать, находить в пене фактов значащие детали, а потом подчеркивать, усиливать их, не боясь преувеличений».
Думается, что стремление непременно прикрепить творчество Модиано к одному из направлений современной литературы малопродуктивно. В нем причудливо сплелись различные тенденции и стили, характерные для современного искусства, и это составляет его своеобразие и его привлекательность.
…В тот момент, когда в Стокгольме объявили имя нового Нобелевского лауреата по литературе, Патрик Модиано в одиночестве прогуливался по улицам Парижа. Представителям Нобелевского комитета некоторое время не удавалось связаться с ним, чтобы сообщить радостную новость. Позже писатель признался, что о награждении он узнал по телефону от своей дочери во время той же прогулки и что новость застала его врасплох. Чуть позже в короткой беседе с представителями СМИ Модиано, известный своей скромностью и крайне редко дающий интервью, так прокомментировал присуждение ему Нобелевской премии: «Я очень удивлен…это так странно. Тем не менее я счастлив»…
На снимках:
— Издание романа «Площадь Звезды». 1968 г.
