ДЕБАТЫ НОВЫЕ. ПРОБЛЕМЫ СТАРЫЕ
Избирательные бюллетени
Настоящим сюрпризом этих выборов стали две партии, из-за которых Ликуд и НДИ, видимо, и потеряли примерно четверть от 42 мандатов, которые они, баллотируясь на прошлых выборах раздельно, получили в сумме. Первым стал завоевавший 12 (против 5 на прошлых выборах) мандатов «а-Байт а-Йехуди» («Еврейский дом») — объединенный правый список Национально-религиозной партии (МАФДАЛ) и блока «Национальное единство».
Еще большим сюрпризом стали 19 мандатов совершенно новой партии «Еш атид» («Есть будущее»), основанной буквально за год до выборов популярным публицистом и телеведущим Яиром Лапидом. Позиционируя свой список в качестве очередной «партии центра», Лапид смог «оторвать» некоторое количество избирателей правоцентристских партий, прежде всего от Ликуда. Но основную массу его электората все же составили умеренно левые голоса бывших сторонников некогда центристской, но затем сильно полевевшей партии Кадима («Вперед»), в борьбе за разваливающийся электорат которой Лапид смог переиграть своих соперников по левоцентристскому сегменту политического спектра. В результате умеренно левая Авода (Партия труда) сумела добавить к своим 13 мандатам только два дополнительных. Еще шесть мандатов набрала дебютировавшая на этих выборах партия «а-Тнуа» («Движение»), основанная буквально за два месяца до выборов бывшим лидером Кадимы Ципи Ливни.
Что же касается самой Кадимы во главе с ее нынешним лидером Шаулем Мофазом, располагавшей еще недавно крупнейшей парламентской фракцией (28 мандатов), то она была близка к тому, чтобы вообще не пройти электоральный барьер, и лишь ценой неимоверных усилий ей удалось получить два парламентских мандата.
Из преимущественно еврейских партий крайне левый фланг в новом парламенте будет вновь занимать леворадикальный блок Мерец, фракция которого выросла с трех до шести мандатов.
Из несионистских еврейских списков в Кнессете вновь будет представлен блок «Яадут а-Тора» («Еврейство Торы»), получивший на выборах семь мандатов — на два больше, чем в 2009 г. Кроме того, в парламенте еврейского государства вновь представлены три арабские партии — исламистский блок РААМ-ТААЛ-МАДА (4 мандата), некогда еврейско-арабская, а сегодня арабская националистическая коммунистическая партия ХАДАШ (4 мандата) и радикально-антисионистский список «палестинцев 1948 года», как называют израильских арабов его лидеры, БАЛАД (3 мандата). То есть в сумме столько же, сколько имели эти партии и в предыдущем кнессете.
Голосует Биньямин Нетанияху
Наибольшее значение в феномене протестного голосования приобрели три (точнее, «два с половиной») сюжета. Первым стало общественное раздражение ростом стоимости жизни, особенно ценами на рынке жилья, и временным отходом правительства Нетаниягу от своего курса на снижение налогообложения. И несмотря на то, что Израиль успешнее большинства развитых стран прошел наиболее опасную часть мирового финансово-экономического кризиса, имея менее чем 7%-ную (на фоне Европы с ее 11% в среднем и более чем 20% в некоторых странах) безработицу и более чем 3%-ный (по сравнению, например, с 1% в США) экономический рост, и занимает 17-е место в мире по уровню жизни, часть общества оказалась все же восприимчива к регулярно задаваемому оппозицией вопросу: почему все так плохо, если все так хорошо.
Вторым пунктом стали итоги антитеррористической операции ЦАХАЛа «Облачный столб» в секторе Газа. За семь дней операции ВВС и ВМС ЦАХАЛа сумели уничтожить тысячи накопленных в секторе ракет средней дальности, большую часть подземных пусковых установок, штабов, пунктов управления и связи, множество туннелей контрабанды оружия и других объектов инфраструктуры террора. В итоге все поставленные стратегические цели операции, которая получила полную поддержку США и европейских стран, были выполнены. Тем не менее, было много израильтян, разочарованных тем, что решение о полной зачистке Газы от террористов (путем проведения наземной операции) так и не было принято.
Наконец, некоторую роль играло раздражение части израильтян особенностями функционирования политической системы страны, которое было усилено решением Биньямина Нетаниягу в мае прошлого года сначала объявить, затем отменить, а пять месяцев спустя вновь назначить досрочные выборы в Кнессет. Политическое маневрирование, возможно, принесло команде премьера тактический успех, но оставило неприятный осадок у тех граждан, которые посчитали, что их держат в качестве бессловесных статистов в некоем политическом спектакле. А это именно то ощущение, которое израильская общественность не любит и своим лидерам чаще всего не прощает.
Рассмотрим, как все эти обстоятельства реализовались на практике.
В контексте вопросов внешней политики и безопасности в ходе выборов обсуждались, по сути, три разных сюжета. Первый — угроза со стороны развертываемой Ираном, пообещавшим «стереть Израиль с политической карты», военной ядерной программы, борьба с которой стала «визитной карточкой» премьер-министра Нетаниягу. Тем не менее, сделать это главной темой общественной повестки дня и кампании в Кнессет 2013 г. у премьера так и не получилось.
Попытка части израильских левых сделать центром кампании вопрос о продвижении палестино-израильских переговоров была не более удачной, учитывая почти тотальное разочарование израильтян итогами этого процесса. Авода и «Еш атид» предпочли ограничиться некими обтекаемыми фразами по этому поводу, и фактически единственными партиями, активно продвигавшими тему палестино-израильского урегулирования, были леворадикальный блок Мерец и левоцентристская партия «а-Тнуа». Эффект от этой заявки был невелик — обе партии получили в сумме 12 мандатов, или 10% состава кнессета.
В итоге на первый план вышла тема региональной безопасности, понимаемая как проведение оптимальной политической линии, которая в условиях кризиса, вызванного «арабской весной», способна обеспечить Израилю продолжение сравнительно спокойного существования и динамичного социально-экономического развития. По сути, речь шла о столкновении двух концепций: наследия «эпохи Осло» и того, что можно назвать ново-старым региональным мышлением.
Согласно первой точке зрения, еврейское государство, положившись на «внешние» гарантии (великих держав и Лиги арабских государств) в принципе, может пойти на рискованные действия, такие как передача территорий и кардинальные уступки арабам в иных стратегических вопросах. Данный взгляд на вещи, который не раз в ходе нынешней кампании высказывал один из «архитекторов Осло», ныне действующий президент Израиля Шимон Перес, фактически лежал в основе платформы «а-Тнуа» Ципи Ливни и отчасти блока Мерец.
Сторонники же противоположной точки зрения полагают, что в «момент истины» Израиль сможет рассчитывать исключительно на себя. Как заметил в одном из интервью в свою бытность главой МИДа Израиля Авигдор Либерман, «сегодня США, НАТО, Европейский союз, Россия поглощены своими проблемами, и поэтому никто [из их политиков] не хочет рисковать собственной карьерой ради каких-то отвлеченных моральных принципов. К сожалению, дружба с Израилем, даже просто объективное к нему отношение, никому не сулит политических дивидендов. В наше время, как и всегда, «Черчиллей», к сожалению, очень мало. А «Чемберленов» — много».
Именно эта концепция лежала в основе платформы Ликуд – НДИ и «Еврейского дома» Нафтали Беннета. А также нового председателя Кадимы Шауля Мофаза, который сделал тему безопасности главной идеей своей избирательной кампании. Все эти лидеры были солидарны с идеей укрепления сдерживающего стратегического потенциала Израиля и самостоятельного, без диктата извне, определения «безопасных и защищаемых границ страны».
Второй важнейший сюжет избирательной кампании был связан с социально-экономической проблематикой. При этом, если лидеры Ликуда и НДИ как руководители будущей «партии власти» делали акцент в основном на аспектах макроэкономической политики (как выразился министр финансов Штайниц, говорили о том, «как лучше всего испечь пирог национального дохода»), их конкуренты в основном говорили о политике социальной (то есть как этот «пирог» правильно поделить).
Уже в ходе избирательной кампании были сделаны попытки сдвинуть фокус общественного внимания с темы «борьбы за права угнетенного среднего класса», которая обещала стать «хитом» этих выборов, в сторону более привычной дискуссии об оптимальных моделях поддержки социально слабых слоев населения. В силу этого социально-экономическая политика впервые после очень долгого перерыва стала основным водоразделом между партиями. Так, «Еш атид» и «Еврейский дом» позиционировали себя как в первую очередь партии израильского среднего класса. По словам Нафтали Беннета, «основной проблемой является не религия, а экономика, [которая] должна быть свободной и конкурентной. В то же время надо заботиться о слабых слоях населения. По факту, люди разделены [не на светских и религиозных], а на тех, кто имеет наработанные связи и возможности, и тех, кто «не допущен» до кормушки».
В свою очередь, тема защиты экономически неблагополучных слоев населения, как и в прошлом, была знаменем религиозного социально-популистского движения ШАС, основная масса избирателей которого проживает в населенных преимущественно потомками выходцев из стран Востока неблагополучных кварталах больших городов и периферийных «городах развития». Эту же тему продвигал, но уже в интересах прежде всего своего, многодетного и в значительной степени живущего на социальные пособия электората, ашкеназский ультраортодоксальный блок «Яадут а-Тора». А также (в упаковке с идеями «продвижения мирного процесса», который решит все проблемы, включая социально-экономические) антиклерикальный блок Мерец.
Наконец, оба сюжета — интересы среднего класса и непривилегированных групп населения — пытались сочетать «социально-рыночные» партии Ликуд и НДИ, либеральная экономическая платформа которых умеряется наличием в этих партиях сильного «социального лобби». Ту же линию, но с меньшим успехом, пыталась проводить и Партия труда.
Что касается третьей темы — справедливого распределения экономического и гражданского бремени с акцентом на тему всеобщего призыва и участия граждан в формировании доходной части бюджета, то в наилучшей степени она еще до начала выборов была «отработана» НДИ, хотя позитивное впечатление от ее бескомпромиссной позиции к началу избирательной кампании несколько потускнело. Это позволило агрессивно войти в эту нишу партиям Лапида и Беннета, причем резко отрицательное отношение ультрарелигиозных и арабских партий к этой идее лишь добавило партиям «Еш атид» и «Еврейскому дому» массу протестных голосов.
Итак, прошедшие выборы показали, что противостояние между партиями широкого левого и широкого правого блока, традиционно различающимися подходами к кардинальному вопросу израильской политики – путям решения арабо-израильского конфликта по модели, соответственно, «мир в обмен на территории» или «мир в обмен на мир», продолжается. Причем, несмотря на то, что по опросам, проводимым в ходе кампании, правый лагерь стабильно опережал левый на 10–14 мандатов, в реальности выборы закончились почти паритетным результатом — 61:59.
Владимир (Зеэв) Ханин, Институт Ближнего Востока
