Леонард Коэн: иудаизм меня вполне устраивает
В дзен-буддистском монастыре, 1995 г.
Ушел Леонард Коэн. Его тело было предано земле раньше, чем мир узнал о его смерти. Поэт, писатель и певец — Компаньон ордена Канады (высшей награды страны) и лауреат «Грэмми», вошедший в американский Зал славы рок-н-ролла, — завещал похоронить себя по иудейскому обряду на кладбище «Шаар а-Шамаим» в Монреале, рядом с родителями, дедами и прадедами.
Последний альбом мэтра «You Want It Darker» вышел за две недели до его кончины. «Я готов, Господи», — звучит на первом же треке, что сразу породило нездоровые слухи среди журналистов и поклонников Коэна. Впрочем, он тут же опроверг домыслы на последней своей пресс-конференции: «Я немного преувеличил, всегда слишком драматизирую ситуацию. Я намерен держаться до 120 лет».
Один из крупнейших современных англоязычных поэтов родился в Монреале в 1934 году. Его дед по материнской линии — рав Соломон Клоницкий-Клайн был главой иешивы в Ковно, автором энциклопедического путеводителя «Сокровищница раввинистических толкований» и «Словаря древнееврейских омонимов».
Дед по отцу — успешный бизнесмен Лион Коэн, первый президент Канадского еврейского конгресса, входил в число учредителей первой еврейской газеты в стране «Canadian Jewish Times» и возглавлял Совет еврейской общины Монреаля.
Леонард учился в еврейской Herzliah High School, отмечал бар-мицву в главной синагоге города и никогда не забывал о своем коэнстве. «У меня было очень мессианское детство, — признавался он в одном из интервью. — Мне сказали, что я потомок первосвященника Аарона». В школе юноша научился играть на гитаре («гитары нравятся девочкам») и создал фолк-группу под названием «Buckskin Boys».
В 1951 году он поступает в старейший в Канаде Университет Макгилла, где изучает английскую литературу, находясь под влиянием Уильяма Йетса, Уолта Уитмена и Генри Миллера. Его первый поэтический сборник «Давайте сравним мифологии» вышел в 1956 году и был посвящен отцу, скончавшемуся, когда мальчику было девять лет. Ему нравилось писать о Монреале, городе, где «французы чувствуют себя меньшинством, потому что Квебек — меньшинство в Канаде, англичане чувствуют себя меньшинством, потому что они меньшинство в Квебеке, а евреи чувствуют себя меньшинством, потому что они везде меньшинство».
В 1961-м выходит второй сборник «Коробка пряностей земли», а спустя два года (Коэн тогда жил затворником на греческом острове Гидра) появляется во многом автобиографический роман «Любимая игра» — история становления молодого писателя, в котором угадываются черты самого Коэна.
Семейство главного героя Лоренса Бривмана легко спутать с родственниками автора. Судите сами:
Бривманы основали и возглавили бoльшую часть организаций, которые сделали монреальских евреев одной из самых могущественных еврейских общин современного мира.
В городе ходит шуточка: евреи — совесть мира, а Бривманы — совесть евреев. «А я — совесть Бривманов», — добавляет Лоренс Бривман.
Также он составил Кодекс Бривмана:
«Мы — викторианские джентльмены иудейского вероисповедания. Мы почти уверены, что любые другие богатые евреи добыли деньги на черном рынке. Мы не желаем присоединяться к христианским группам. Мы хотим, чтобы нас считали равными, — нас объединяют класс, образование, сила, а разделяют домашние ритуалы».
Почти до 35 лет Коэн был уверен, что его предназначение — писать стихи и прозу. Но литературный промысел почти не приносил дохода, и в 1967-м Леонард переезжает в США, где начинает музыкальную карьеру — в конце концов, гитарой он владел еще с юности. Впрочем, и в Америке Коэн поначалу стал известен как автор, продавая песни Джо Коккеру и Дженнифер Уорнс, и избегая выступлений на публике. Популярность к нему пришла, когда написанная им для фолк-певицы Джуди Коллинз песня «Сюзанна» становится хитом. Коэн подписывает контракт со звукозаписывающей компанией «Columbia» и в 1968-м выходит его дебютный альбом, который занял в США скромное 83-е место, и вполне достойное 13-е — в Британии.
Несть числа евреям в мире рок-музыки — Боб Дилан, Марк Болан, Лу Рид, Арт Гарфанкель, Марк Нопфлер, Пол Стэнли, и все-таки Коэн и в этом ряду стоял особняком. Даже не потому, что решительно отвергал все предложения сменить характерную фамилию на более сценическую. Просто еврейство всегда было для него существенной частью жизни — творческой в том числе. Иногда это было прямое обращение к еврейской теме, как в одном из самых знаменитых его хитов — «Аллилуйя», но чаще слушатель даже не подозревал о еврейском подтексте в той или иной композиции. Среди таких открытий — вершина его любовной лирики «Dance me to the end of love», навеянная… эпизодом из истории концлагерей, где струнный квартет заставляли играть классику, перед тем, как отправить в печи.
Отношение Коэна к еврейскому государству тоже хорошо известно. В разгар войны Судного дня в октябре 1973-го он прилетел в Израиль и попросился добровольцем на фронт. Ему, разумеется, отказали, и вместо этого отправили выступать перед танкистами — так появилась знаменитая фотография в окружении солдат ЦАХАЛа.
Певец соблюдал шаббат даже во время гастролей, а иногда благословлял своих поклонников благословением коэнов.
Коэн был серьезным музыкантом, и по отношению к рок-исполнителю это звучит без всякой иронии. Творчество было для него не приятной прогулкой, а тяжелым процессом, одна лишь песня «The Future» переписывалась десятки раз, а композицию «My Secret Life» мастер «шлифовал» 13 лет. История, рассказанная им в одном интервью, стала хрестоматийной:
«Несколько лет назад мы с Бобом Диланом пили кофе в Париже. В то время он исполнял песню «Аллилуйя» на своих концертах и спросил меня, сколько времени ушло на ее написание. Я сказал: «Два года». Он был в шоке. Затем мы заговорили о его песне «I And I» и я спросил: «Сколько времени ты потратил на то, чтобы написать ее?» Он ответил: «Практически 15 минут». Я чуть не упал со стула. И самое смешное в том, что я соврал. На самом деле, на «Аллилуйю» ушло почти пять лет. Конечно, и он соврал. У него, наверное, ушло минут десять».
Кстати, «Аллилуйя» и по сей день — одна из наиболее популярных песен Коэна. Ее исполняли американская группа «Bon Jovi», вокалист «U2» Боно, французская певица Ванесса Паради, она звучит во множестве кинокартин — от сериала «Доктор Хаус» до мультфильма «Шрек».
Занятно, что когда этот хит вышел в 1984-м, «Columbia Records» отказалась распространять альбом в США, где популярность Коэна была ниже, чем в Европе и Канаде. С годами бардовский стиль музыканта, предпочитавшего минимальное инструментальное сопровождение, изменился, а в альбоме 1988 года «Я твой мужчина» на первый план вышли синтезаторы, а лирические нотки уступили место сарказму.
В середине 1996 года Коэн отправился в дзен-буддистский монастырь на Лысую гору недалеко от Лос-Анджелеса, сменив имя на Джихан (что значит «молчание»). «Я не ищу новой религии, — признавался он. — Иудаизм меня вполне устраивает». На вопрос, как сочетается еврейство с дзен-буддистскими убеждениями, Коэн вспоминал, что поэт Аллен Гинзберг задал ему много лет назад тот же вопрос, и певец ответил: «По крайней мере, в дзене нет религиозного поклонения и молитв, а это значит, что теологически иудаизм и дзен не противоречат друг другу».
Пять лет музыкант прожил в хижине, где из предметов обстановки были Менора, синтезатор, ноутбук и кофеварка. «Вы встаете в два тридцать утра, — говорил Коэн, — лагерь просыпается в три, но вы должны еще зажечь огонь в зендо (молитвенном доме). В домиках топят только несколько часов в день. В щели в дверях проникает снег. Полдня вы разгребаете снег, а полдня сидите в зендо. Так что в определенном смысле вы закаляетесь. Есть ли во всем этом духовный аспект — спорный вопрос. Это учит терпению, и это делает скулеж последней из возможных реакций на страдание».
В 2001 году Коэн возвращается в музыку и… поклонники с изумлением обнаруживают, что мэтр в отличной творческой форме. В 2008-м музыкант начинает беспрецедентное двухлетнее мировое турне, в 2012-м выпускает первый альбом за последние восемь лет «Old Ideas», оказавшийся чрезвычайно успешным. Как уже говорилось, последний его, 14-й по счету, альбом вышел 21 октября этого года и сразу попал в топ-10 американского журнала «Billboard», занял первое место в Канаде, Новой Зеландии, Норвегии и Ирландии, в Германии — второе, а во Франции и Британии — четвертое.
Во время церемонии прощания с «лордом Байроном рок-н-ролла» звучала «Hineni» («Вот я» с иврита) — возможно, самая еврейская из песен, созданная Коэном за полвека, которую сопровождает хор синагоги Монреаля, где молились три поколения семьи Леонарда Коэна. «Вот я» — это слова Авраама, представшего перед Всевышним, слова отца, готового принести в жертву своего единственного сына… В песне также цитируется строка из Кадиша, а в финале звучит голос кантора синагоги Гидеона Целермайера.
В таких случаях обычно говорят, что человек вернулся к себе, но в случае с Леонардом Коэном это не вполне верно. Этот певец печали, не стремившийся быть голосом поколения, никуда не уходил, всегда оставаясь самим собой. Коэном. Леонардом Коэном.
Правила жизни Леонарда Коэна
Поэзия — это доказательство жизни. Если твоя жизнь пылает, поэзия — это ее пепел.
Утрата — это мать творчества.
Все самые хорошие произведения на земле созданы из-за отсутствия любви.
Еще в детстве меня тронула музыка и одухотворенность речей, которые я слышал в синагоге, — все было там таким важным. Я всегда полагал, что мир был создан при помощи слов, и поэтому всегда видел неземной свет в этих речах. И это то, к чему я всегда хотел быть причастен.
Мне сложно комментировать молитвы. Я не талмудист. Скорее — маленький еврей, похожий на тех, которые когда-то писали Библию.
Иудаизм — это четырехтысячелетняя беседа с Богом и его пророками.
Я не считаю себя пессимистом. Пессимист, я полагаю, это тот, кто ждет, что вот-вот начнется дождь. А я и так чувствую себя вымокшим до нитки.
Я всегда считал себя второстепенным автором. Моя вотчина очень мала, но я пытаюсь исследовать ее со всей тщательностью.
Я не хочу создавать что-то для того, чтобы мне платили. Я хочу, чтобы мне платили за то, что я что-то создаю.
Никогда не приобретай себе то, с чем тебе будет жалко расстаться.
Нельзя вечно бояться смерти. Потому что когда-то она придет и заберет этот страх вместе с твоей жизнью.
Чем старше я становлюсь, тем очевиднее мне становится, что я не ведущий на этом шоу.
Реальность — это один из вариантов происходящего, который я никак не могу игнорировать.
Я старый филолог, который сегодня выглядит лучше, чем выглядел тогда, когда был молод. Вот что сидение на заднице делает с твоим лицом.
Я никогда не любил появляться на людях, и я по-настоящему ценю тот момент, когда закрываю за собой дверь отеля, в котором живу.
Последнее утешение того, кто страдает бессонницей, — это ощущение превосходства в дремлющем мире.
Дьявол будет смеяться, если я скажу, что искушения нет.
Автор: Борис Вайнер
