ГРОССМЕЙСТЕР ТАЙНОЙ ДИПЛОМАТИИ
Одной из слабоизученных страниц дипломатической истории бывшего Советского Союза можно назвать 30-е годы минувшего века — период сталинских репрессий против дипломатического корпуса. По сей день практически забытым в официальных публикациях остается имя человека «с французским именем, еврейским отчеством и фамилией уроженца Средней Европы».
Марсель Израилевич Розенберг родился в 1896 году в Варшаве в семье мелкого торговца. До 10 лет его родным языком был польский. Русский он выучил для поступления в реальное училище. Но вскоре семья переехала в Кенигсберг, и Марсель поступил в местную гимназию.
Отсюда в 1913 г. Марсель переехал в Берлин, где жили родственники, выходцы из России. С 14-летнего возраста стал интересоваться идеями социал-демократии, прочитал «Капитал» К.Маркса, а в начале 1914 года встретился с одним из лидеров германских социал-демократов Карлом Каутским.
Весной 1914 года Розенберг поехал в Англию, чтобы учить английский язык, что, по его словам, должно было послужить ему в дальнейшем подспорьем в поисках работы. Он оказался предусмотрительным. В начале 1915 года, ознакомившись с одним газетным объявлением, Розенберг отправился в Америку, где устроился на работу переводчиком технической документации в Нью-Йорке на фирме, которая занималась поставками военного снаряжения для артиллерийского управления российской армии в Петрограде. Там он встретил русского полковника Чекалаву.
Возникает вопрос, как мог юноша призывного возраста в разгар начавшейся мировой войны легко покинуть Англию и просто по объявлению устроиться в фирму, торгующую боеприпасами для фронта?.. Следует учитывать, что фактически Марсель Розенберг по своему рождению был гражданином Российской империи, хотя спустя два десятилетия кадровики НКВД и НКИД считали его иностранцем, принявшего советское гражданство после революции.
В США Розенберг на некоторое время оказался без работы и перебивался небольшими заработками, выполняя разовые контракты на переводы с разными фирмами. После февральской революции в России Розенберг решил обратиться в российское консульство для получения разрешения на проезд в Архангельск. В автобиографии он писал:
«С Россией я был лично мало чем связан, и не будь революции, весьма возможно, что я застрял бы на Западе».
В получении разрешения консульства ему помог полковник Чекалава, работавший с ним в Нью-Йорке.
Летом 1917 года Розенберг через Петроград поехал в Москву. По возвращении в Россию он постепенно знакомился с политической обстановкой, посещал митинги, читал газеты. Устроиться на работу по внешнеторговым связям возможностей не было, и он вновь вернулся в Петроград.
Там в сентябре 1917 года 21-летний Марсель Розенберг познакомился с полковником американской армии Роббинсом, заместителем начальника американской миссии Красного Креста. Занимался переводами, составлял письменные сводки из издаваемых русских газет.
Максим Литвинов и Марсель Розенберг
Другим важным поручителем Розенберга был В.Менжинский, основатель советской внешней разведки. Полагают, что он имел возможность оценить способности Розенберга и подружился с ним, работая в Берлине генеральным консулом РСФСР 1918-1919 гг.
В 1920 г. М.Розенберг был секретарем первого советского наркома иностранных дел Г.В.Чичерина. В последующие годы в качестве советского представителя он будет действовать в Женеве, Берлине, Мадриде, Праге, Париже. Среди его друзей и знакомых окажутся император Эфиопии Хайле Селассие, президент Чехословакии Эдуард Бенеш, генеральный секретарь Лиги Наций Жозеф Авеноль, министр иностранных дел Испании Альварес дель Вайо, французский политик Эдуар Эррио и другие, о чем речь пойдет ниже.
Из автобиографии видно, что М.Розенберг работал вместе с Ларисой Рейснер в Афганистане, затем в 1923 г. был поверенным в делах СССР в Турции. До 1926 года он работал в должности заведующего вспомогательного бюро НКИД. Это бюро по личному распоряжению Менжинского, сменившего умершего Ф.Дзержинского, было создано для разработки секретных иностранных материалов ГПУ и разведупра (советская внешняя и военная разведка).
В этой должности он имел доступ ко всей секретной переписке НКИД. Речь идет о Разведупре Красной Армии — военной разведке, а также о внешней разведке госбезопасности Иностранного отдела ОГПУ — ИНО. Таким образом, Розенберг являлся одним из координаторов деятельности советских спецслужб, по крайней мере, в сфере постановки ряда задач и обмена информацией между ними и внешнеполитическим ведомством (НКИД). При этом, как сейчас принято говорить, он был «чистым» дипломатом, т.е. не служил в разведке. Разумеется, если не считать особым направлением «открытой» разведки принятую во всем мире информационно-аналитическую работу по линии ведомства иностранных дел.
Позднее Розенбергу приходилось работать по этой линии за рубежом. Он хорошо был осведомлен, как взаимодействуют Иностранный отдел ОГПУ, военная разведка, внешние структуры ЦК и Коминтерна.
В 30-е годы Марселя Розенберга на Запале считали специальным представителем Сталина, тайным послом Москвы. О его принадлежности к советской разведке европейские дипломаты и политики не догадывались. Возможно, поэтому он вошел в избранный женевский политический круг, в который революционеры и разведчики обычно не попадали.
Обладая таким опытом, Розенберг стал проводником новой внешней политики Москвы, когда после прихода Гитлера к власти в Германии развитие событий в Европе еще могло пойти по сценарию «Новой Антанты». Используя свои доверительные отношения с известным и авторитетным публицистом Западной Европы Женевьевой Табуи, Розенберг часто обсуждал с ней статьи, в которых она писала о важности укрепления союза Франции и СССР, разоблачала прогитлеровскую и антисоветскую политику умиротворения нацистской агрессии. Табуи также активно участвовала в разведывательной работе при подготовке советско-французского договора сотрудничестве и взаимопомощи.
Ее статьи способствовали серьезному сближению в советско-французских отношениях. А на своей визитке Розенбергу она написала:
«До встречи в Париже!»
Секретные переговоры, которые вел Розенберг в Париже, прорабатывая многие важные детали будущего договора, взаимные обязательства сторон, были завершены им вместе с наркомом Литвиновым. Партнерские отношения двух великих стран стали важным фактором мировой политики.
Тесные контакты, поддерживаемые Розенбергом со многими влиятельными французскими политиками, содействовали тому, что будущий коллаборационист премьер Пьер Лаваль 2 мая 1935 года все-таки подписал задуманный Барту договор о сотрудничестве и взаимопомощи между Францией и СССР. Спустя несколько дней, 6 мая, аналогичный договор был заключен между Советским Союзом и Чехословакией.
В это время Розенберг блестяще выполнил данное ему поручение, выведав у французского банкира Танери о реальных намерениях Германии, которая вынашивала планы поделить с Польшей советскую Украину.
Используя талант и авторитет Ж.Табуи, которая обладала достоверной информацией, Розенберг добился того, что Табуи первой осмелилась бросить открытый вызов Гитлеру…
Еще раньше благодаря закулисным маневрам Розенберга и при поддержке президента Чехословакии Эдуарда Бенеша и министра иностранных дел Франции Луи Барту, сторонника коллективной безопасности, Москва вступила в Лигу Наций, а ее представитель занял место одного из четырех постоянных членов Совета этой организации — детища системы Версальского мирного договора 1919 года. Правда, в том же году Германия оккупировала Саар, а затем ее войска вошли в демилитаризованную Рейнскую зону. А это означало, что Версальская система договоров 1919 г. начинала рушиться.
Церемония принятия СССР в Лигу проходила по инициативе тридцати государств. Немногим известно, что Розенберг был избран первым официальным представителем СССР в этой организации и послом по особым поручениям при наркоме иностранных дел Литвинове. Розенберг был избран заместителем генерального секретаря Лиги Наций Жозефа Авеноля, а в Париже его сменил полпред Владимир Потемкин.
Опубликованные в 90-е годы и начале 2000-х секретные депеши Потемкина, Майского, Сурица и других советских послов, работавших в тридцатые годы, знакомят с некоторыми выступлениями Литвинова и Розенберга в Лиге Наций, отдельными эпизодами тогдашней дипломатической борьбы, которую приходилось вести советским представителям в этой организации.
Переданные вдовой Розенберга Марьяной Ярославской, дочерью известного большевика Емельяна Ярославского, сохраненные ею документы и фото, запечатлели посла Розенберга рядом с Литвиновым, французскими политиками Эррио и Лавалем, румынским миротворцем министром иностранных дел Тутулеску, императором Эфиопии Хайле Селассие… О доверительных контактах Розенберга в Лиге Наций со многими политическими деятелями свидетельствуют визитные карточки с автографами, которые оставили Жозеф Авеноль, член секретариата Лиги Наций Марсель Одэн, французские послы Бертран Клозель и Шарль Альфан, испанский министр иностранных дел Альварес дель Вайо, его помощник Аскарате. Двое последних сыграли важную роль в установлении партнерских отношений между Москвой и Мадридом, когда летом 1936 года в Испании началась гражданская война.
***
Марьяна Розенберг
Вместе с Розенбергом в Мадрид прибыла группа советников во главе с начальником Разведупра Яном Берзиным, а также аппарат торгпредства во главе с Артуром Сташевским (Арон Гиршфельд).
За полгода советскому послу, являвшемуся координатором деятельности всех ведомств, представленных в Испании, включая резидентуры НКВД, которую возглавлял А.Орлов (Лев Фельдбин), удалось решить многие важные задачи. Когда в августе 1936 г. стало известно, что Италия и Германия в нарушение условий международного пакта о невмешательстве начали тайно поддерживать франкистов войсками и оружием, этот вопрос обсуждался в Лиге Наций, и в подготовке решений принимал участие Марсель Розенберг.
Важное значение Сталин придавал получению из Испании золотого запаса Национального банка страны. Сложные переговоры по этому вопросу пришлось вести Розенбергу. 15 октября 1936 года на имя А.Орлова дополнительно из Москвы была направлена шифротелеграмма наркома внутренних дел Ежова, в которой говорилось:
«Передаю вам личное послание Хозяина. Совместно с полпредом Розенбергом организуйте по согласованию с Кабальеро отправку золотого запаса Испании в Советский Союз. Используйте для этой цели советское судно. Операцию следует провести в абсолютной тайне. Если испанцы потребуют от вас расписки, откажитесь, повторяю, откажитесь подписывать какой бы то ни было документ и объясните, что формальная расписка будет выдана Госбанком в Москве. На вас возлагается персональная ответственность за успех этой операции. Розенберг, соответственно, уведомлен. Иван Васильевич» (псевдоним Сталина).
Уже 6 ноября с военно-морской базы Картахена золото Национального банка Испании было отправлено в Одессу, а затем перевезено в Москву. За полгода советскому послу как координатору деятельности всех ведомств СССР, предоставленных в Испании, включая спецслужбы, удавалось решать многие задачи. Ситуация на дипломатическом фронте развивалась в благоприятном для Москвы направлении. Это способствовало ускоренным поставкам в Испанию нового советского оружия.
Благодаря широкой поддержке к концу года силам республиканцев удалость отстоять Мадрид. Этот факт давал возможность выигрывать время, искать мирный выход из тупика гражданской войны. Считают, что поначалу такие подходы разделял и Сталин, с которым Розенберг встречался 6 и 18 декабря в Кремле. Такая возможность вновь возникла, когда весной итальянский экспедиционный корпус потерпел поражение под Гвадалахарой…
К сожалению, Розенбергу не пришлось принять участия в заключительной фазе переговоров, когда с мятежниками еще можно было вести диалог с «позиции силы». Но по его просьбе через тайные каналы при посредничестве англичан Аскарате (посол республиканцев в Лондоне) вступил в контакт с франкистами, когда в руках советской разведки оказался Фердинандо дэ Куэсто, видный фашист, основатель испанской фаланги. В резидентуре НКВД с ним работали Наум Эйтингон (заместитель резидента Орлова) и в качестве переводчика — разведчик Иосиф Григулевич.
В итоге переговоров Куэсто обменяли на группу республиканцев, находившихся в плену у фашистов. Однако Павел Судоплатов в книге воспоминаний «Разведка и Кремль» (1996) в отдельном разделе «События в Испании» не счел нужным даже упомянуть о роли посла СССР в Испании М.Розенберга в тех событиях.
***
Некоторые авторы ограничиваются упоминанием о нем, включая его имя в число репрессированных дипломатических работников (см.: Рой Медведев. «О Сталине и сталинизме». М., 1990, с. 356). Вероятно, эти моменты можно объяснить закрытостью архивов МИД России, а также нежеланием Кремля «будоражить» деликатную тему истории советско-испанских отношений.
Сражение за Мадрид произошло уже после 19 февраля, когда ТАСС сообщило, что полпред Марсель Розенберг отозван из Испании решением Политбюро, а его место займет консул Леон Гайкис.
«С надеждой на ваше возвращение в Испанию!» — написал перед расставанием с Розенбергом на своей визитной карточке Хулио Альварес дель Вайо, один из видных руководителей правительства Республики. Но наставник не вернулся. Антифашисты продержались еще два года.
Крупнейшие мировые газеты сразу откликнулись на это сообщение Москвы своими комментариями. Парижская газета «Фигаро» отмечала, что русский посол являлся «наставником» правительства Валенсии (туда республиканское руководство переехало в ноябре 1936 года). В заключение газета писала:
«Именно он вдохновлял кабинет Ларго Кабальеро на защиту Мадрида».
После отзыва из Испании Розенберга назначают на должность уполномоченного Наркомата иностранных дел при правительстве Грузинской ССР.
***
В мемуарах Ильи Эренбурга есть описание дня 24 декабря 1937 года, когда он приехал в Москву из Испании. Писатель ощутил зловещую атмосферу всеобщего страха и доносительства. Многие, с кем Эренбург сталкивался в ходе борьбы на стороне республиканских сил, были арестованы. Возможно, Эренбург пытался созвониться с бывшим послом? Это остается загадкой.
Розенберга арестовали 26 декабря 1937 года. По установленным данным, ордер на арест был подписан замнаркомом НКВД Фриновским, а санкцию от руководства НИДа (Наркомата иностранных дел) дал нарком Литвинов, который сделал это не без душевных мук.
Возможно, судьба Розенберга сложилась бы иначе, не попади он на самое острие тогдашних мировых событий — в сражающуюся республиканскую Испанию. Источники указывают, что кому, как не ему, выполнявшему самые деликатные поручения советского руководства, доверили бы столь рискованную миссию? Ведь он хорошо знал жизнь на Западе, побывав в различных странах Европы, Азии, Америке…
На вопрос, почему Розенберга отозвали из эпицентра испанской драмы задолго до ее развязки, источники отвечают, приводя разные причины. Главная заключается в том, что он попал в список гроссмейстеров тайной дипломатии, доверенных лиц Кремля, чья роль показалась Сталину уже сыгранной, и он стремился избавиться от них. Это было типичной практикой того времени. Им не предъявляли конкретных улик, но человеку приписывали подозрительные связи, показания других лиц, «организовывали» состав преступления и причисляли к какому-нибудь «заговору». Комиссия партийного контроля ЦК ВКП(б) задавала Розенбергу вопросы, касающиеся его прошлой, дореволюционной, деятельности. Для следователей НКВД Розенберг, который по месту рождения фактически был гражданином России, являлся иностранцем, который лишь в 1917 году принял советское подданство.
Кроме того, как выше отмечалось, до Октябрьской революции Розенберг несколько месяцев работал под началом американского полковника Раймонда Роббинса, который возглавлял миссию Красного Креста в Петрограде до марта 1918 года.
«Своей службой у Роббинса, — писал Розенберг в автобиографии, — какой малозаметной она ни была, я приносил в тот момент определенную пользу».
Роббинс уехал в 1918 году. Однако факт службы у него через 20 лет чекисты инкриминировали как «шпионаж».
Для Комиссии партийного контроля Розенберг объяснил, что Роббинс был известным другом Советской России, а вместе они тесно общались с Джоном Ридом, автором известной книги «Десять дней, которые потрясли мир», ставшим потом верным коммунистом, и не менее близким к Кремлю Альбертом Рис Вильясом. Но для следователей это значения не имело.
Помимо Роббинса в деле Розенберга фигурируют знакомый ему корреспондент ТАСС в Риме и Париже Виктор Кин и его друг Шнейдер (оба — бывшие советские разведчики). Совместно В.Кином Розенберг провел исключительно трудную работу по выявлению реальной позиции германского банкира Шахта в отношении к Советскому Союзу. Вспомнили в ОГПУ и близкое знакомство Розенберга с соратником Троцкого послом Иоффе.
До сих пор не совсем раскрыты мотивы ухода Розенберга из НКИД в 1926 году, и не понятно, в чем заключалась его пятилетняя деятельность на должности заместителя Диманштейна в международном отделе ЦК ВКП(б)…
Эпизоды его деятельности он упоминает, отвечая на партийные, а не профессиональные вопросы. Подробности о его работе в советский период были изложены Розенбергом только в одном документе — письме на имя Сталина, оригинал которого, как и его копия для КПК, имеют гриф «секретно». Только Сталину, единолично курировавшему в Политбюро вопросы внешней политики и разведки, надлежало знать подоплеку или детали ряда конспиративных миссий Розенберга.
26 декабря 1937 года Марсель Розенберг, как мы уже упоминали, был арестован, а 8 апреля 1938 года расстрелян. Вместе с ним в жернова большой чистки попали почти все участники операции «Х» — Ян Берзин, нарком финансов Ф.Гринько и замнаркома иностранных дел Н.Крестинскиий, подписавшие акт о приемке испанского золота в 1937 году.
***
Через 20 лет Марьяна Ярославская получила официальную справку:
«Дело по обвинению Розенберга Марселя Израилевича, до ареста — 26 декабря 1937 года, работавшего полпредом в Испании, пересмотрено Военной коллегией Верховного суда СССР 27 июня 1957 года. Приговор Военной коллегии от 8 апреля 1938 года в отношении Розенберга М.И. по вновь открывшимся обстоятельствам отменен и за отсутствием состава преступления дело прекращено. Розенберг М.И. реабилитирован посмертно…».
Также посмертно его восстановили в партии — это произошло 13 марта 1990 года.
Когда в 1957 году Розенберг был посмертно реабилитирован в судебном порядке и тем самым буквально вырван из небытия, одним из первых его вспомнил в разгар «оттепели» Илья Эренбург в своей книге «Люди, годы, жизнь». Писатель встречался с ним и был свидетелем неутомимой деятельности советского посла в Испании.
Сегодня имя Марселя Розенберга высечено на мраморной доске в главном здании МИД России.
