Имя

БОРИС ФУКСМАН: «ОСТАВАЙСЯ ЕВРЕЕМ, ГДЕ БЫ ТЫ НЕ ЖИЛ»

Михаил ФРЕНКЕЛЬ | Номер: 03/223 Июль 2011

«Люди пробуждают добро цдакой. И не жалеют свое имущество, зная, что Всевышний даст им больше. Как сказано: есть раздающие, а добавляется еще… Не должен говорить человек: если я дам сейчас, что я буду делать завтра? Всевышний даст ему благословение без предела».
Так сказано в Торе

Будем откровенны — не все из состоятельных евреев прислушиваются к этим словам. Некоторые из них предпочитают тратить огромные средства на покупку дорогих яхт и бразильских полузащитников для футбольного клуба, которым владеют. Но есть и иные…
Недавно в Нью-Йорке в Египетском зале музея Метрополитен состоялось торжественное открытие очередного ежегодного фестиваля «Наше наследие», устраиваемого общественной организацией «Русско-американский фонд». На трибуне вместе с мэром Нью-Йорка Майклом Блумбергом и другими официальными лицами находились и представители разных стран, национальностей и профессий, которых в этом году чествовал Фонд за их вклад в развитие культурного диалога между Западом и Востоком. Среди них всемирно известный российский кутюрье и художник Вячеслав Зайцев, постоянный представитель Казахстана в ООН Бырганым Айтимова, видный американский юрист и общественный деятель Эдуард Мермельштейн, популярная российская топ-модель Ирина Шейк, а также известный украинский общественный деятель и бизнесмен Борис Фуксман, прибывший в Нью-Йорк, чтобы подготовить старт всемирного турне коллекции живописи украинского авангарда, чуть было не затерявшейся в лабиринте истории. Собрание работ членов «Общества независимых художников», живших в Одессе в начале ХХ века, Фуксман и его партнеры — Андрей Адамовский и Александр Сусленский — приобрели  на аукционе Сотбис в Нью-Йорке.
Коллекция из восьмидесяти шести работ «одесских парижан» — так назвали художников искусствоведы и критики — призвана продемонстрировать важную роль, которую играла Одесса, город на юге Украины (в те годы Российской империи), как связующее звено между течениями в современном изобразительном искусстве Западной Европы, с одной стороны, и Москвы и Санкт-Петербурга — с другой.
Значимость этого замысла Бориса Фуксмана сродни размаху его прошлых культурно-деловых проектов. Мы помним, что он вместе с Александром Роднянским был продюсером нашумевшей документальной киноленты, посвященной загадке смерти Рауля Валленберга. Затем, опять-таки вместе с Роднянским создал один из лучших украинских телеканалов — «1+1». А спродюсированная им с Роднянским в 1996 г. художественная кинокартина «Тысяча и один рецепт влюбленного кулинара» удостоилась выдвижения на премию Оскар в номинации «Лучший иностранный фильм».
В своей речи на церемонии открытия фестиваля «Наше наследие» вице-президент «Русско-американского фонда» Рина Киршнер особо подчеркнула и весомые заслуги Бориса Фуксмана на поприще благотворительности, нацеленной на содействие нуждающимся еврейским общинам в Украине, Германии и Израиле.
Это интересное общественное событие и послужило информационным поводом для нашей беседы с Борисом ФУКСМАНОМ.

— Борис Леонидович, а почему вы вообще занимаетесь благотворительностью? Ведь это необязательно. И достаточно много состоятельных людей не тратят на добрые дела даже самые незначительные суммы.
— Этот вопрос мне задавали довольно часто. Наверное, у каждого человека есть какое-то объяснение своим поступкам. Когда меня первый раз об этом спросили — я задумался, потому что сам себе никогда не задавал подобного вопроса, а просто делал то, что считал нужным. Я думаю, что занимаюсь благотворительностью, или как говорят у нас — цдакой потому, что хочется сделать что-то хорошее для людей, хочется радоваться тому, что ты смог кому-то помочь, сделать что-то полезное на этой земле. Вся взрослая жизнь у меня проходила в работе, в какой-то дикой гонке. И, честно говоря, когда я добился того, чего хотел и мои жизненные планы были в большой степени реализованы, вот в этот момент я оглянулся назад и сказал — «а теперь нужно сделать что-то и для других», оставить что-то доброе после себя. Наверное, в моем варианте это и был именно тот двигатель, тот импульс, который я получил или создал сам себе для того, чтобы заниматься благотворительной деятельностью.
— В вашей семье были еврейские традиции или в связи с тем, что жизнь текла в глухие к народным традициям  советские времена, этого не чувствовалось?
— В моей семье, если мы говорим о моих дедушках и бабушках,  были еще еврейские традиции. Была еврейская кухня, отмечались еврейские  праздники. Но уже в семье моих родителей этого почти не было. Мы жили в то самое, как вы выразились, глухое советское время, где всех нас растили атеистами. И принадлежность к еврейскому народу больше находилась в крови, чем в сознании. Но тем не менее, ты несешь в себе этот генетический заряд, который рано или поздно дает о себе знать, напоминает тебе о том, кто ты и откуда твой род. Независимо от того, верующий ты или нет, но к тебе приходит ощущение того, что ты — составная часть народа, которому, несмотря на все трудности, на все унижения и гонения, удалось сохраниться и выжить. Пожалуй, в истории единственный такой случай — прожить много веков без родины и остаться все же народом. Мы сохранились как нация, сберегли свою веру. И осознание этого делает тебя счастливым. И ты горд. Даже не за то, что сделал ты сам, а за то, что совершили твои предки.
— Вы уехали из СССР в семидесятые годы с первой волной эмиграции в Германию?
— Да, я уехал в 1974 году. Была такая квота — СССР обязался выпускать до 200 тысяч евреев ежегодно.
— Эта квота была разрешена после знаменитой договоренности на охоте между Брежневым и Киссиндежром в Подмосковье. Скажите, у вас в Украине ведь не только бизнес-интересы? Помимо них остался интерес к еврейской жизни не только в Дюссельдорфе, где вы много лет живете, но и к еврейской жизни в Украине — на земле, где вы родились?
— Я чувствую себя украинским евреем. Именно так. Я не могу сказать, что ощущаю себя только евреем или только украинцем. Я себя чувствую украинским евреем. Когда я задумываюсь о том, что я реально могу сделать и о том, что я должен сделать, то я в данном случае направляю свои усилия и свои планы на то, чтобы создать что-то для украинских евреев, а это значит и для Украины. Потому что большинство украинских евреев себя полностью отождествляют с Украиной, это их родина, они здесь родились, были участниками истории страны.
— В вашей деятельности как благотворителя есть один нюанс, несвойственный многим состоятельным евреям в Украине. Они обычно ограничиваются тем, что дают деньги раввину. Мол, раввин — он знает, что делать, он распределит. А вот вы считаете нужным давать средства непосредственно на реальные проекты. Почему вы так поступаете?
— Дело в том, что я бизнесмен, то есть человек, достаточно конкретный в своих планах и действиях. Поэтому, когда мне предожили возглавить Еврейскую Конфедерацию Украины, я сразу же видел свой вклад в реальных действиях. Будь то какие-то политические вопросы или проблемы, связанные с работой Конфедерации. Да, действительно, осуществляя благотворительную деятельность можно, как вы сказали финансировать непосредственно проекты,  а можно давать средства раввинам. Лично я считаю не совсем правильным, что раввины полностью или частично при некоторых объединениях переняли на себя функцию хозяйственника. Это не соответствует еврейской традиции, да и жизни еврейских общин в мире.
Раввин — это духовный учитель. Он должен растить молодежь в еврейских традициях. В моем понимании «ведение хозяйства» еврейских объединений должно находится в руках умелых менеджеров. Потому что это отдельная профессия. И я не думаю, что раввинов учат этому, и я даже уверен, что далеко не каждый раввин может успешно это делать. И тем не менее, я по своей натуре проповедник терпимости. Если есть человек, сочетающий в себе много полезных качеств, то пусть работает как привык. Я это говорю, в частности, о ребе Якове Дов Блайхе. Он является в силу своих контактов среди мирового еврейства одним из главных «механизмов», доставляющих средства для существования киевской еврейской общины, за что ему большое спасибо. Это серьезное для нее подспорье. Это держит наш бюджет на определенном уровне, надо не забывать, что у нас есть огромные статьи расходов — детские сады, школы, лагеря, Дом для пожилых людей и многое другое. Все это требует средств.
Что касается вашего вопроса — по какой причине другие люди дают деньги только раввину, то это вопрос скорее к ним. Мне все равно, как помогают общине другие евреи, важно, что они помогают.
— Как вы видите дальнейшее развитие еврейской жизни в Украине? Существуют очень разные мнения по этому поводу. Например, некоторые израильские представители, приезжая сюда, твердят, что в это будущее они не верят. Есть и противоположное мнение. А вот как вам это видится?  Поскольку вы с одной стороны здесь и работаете и помогаете, а с другой — много времени проводите в Германии, видите, как там развивается еврейская жизнь. У вас может быть особый взгляд?
— Я думаю, важно то, что сегодня у евреев есть возможность выбора. Оставаться в Украине или уезжать — решать им самим. Я знаю очень многих евреев в Германии, которые покинули территорию Украины и адаптировались к жизни. Но есть и те, кому это так и не удалось. Есть такая пословица: «Старые деревья не пересаживают». Можно ясно себе представить, что люди, большую часть своей жизни прожившие в Украине, где они знали каждый куст и каждое дерево, каждый перекресток и каждую улицу, очевидно очень тяжело бы расстались со страной, где родились. К такому поступку их может склонить только очень низкий уровень жизни. Есть такие понятия, как «социальный зонтик». В Германии он заметно выше, чем в Израиле, обеспечивает достаточно высокий материальный уровень жизни. И, говоря честно, этот уровень жизни очень многим в Украине, даже работая, не достичь. И тем не менее, в Украине есть немало евреев, которые ни за какие коврижки не уедут ни в Израиль, ни в Германию, ни в Америку. Они просто себя не видят где-либо в другом месте, чем в Киеве или Одессе.
Но главное, повторяю, и делаю на этом акцент — это возможность выбора. Она сегодня есть. И вот ведь  что интересно. Я знаю ныне в Украине многих людей, родившихся от смешанных браков, которые хотят, чтобы их и их детей считали евреями. И главное, они сами себя таковыми ощущают.
— Вы знаете, а у меня такого мнения нет. В Украине еще может это не так заметно. А вот в России почти вся эта творческая еврейская интеллигенция приняла христианство. Они называют себя «истинно русскими людьми» и все такое прочее.
— Мне кажется, что на отдельных примерах «звезд» театра и шоу-бизнеса нельзя строить общей тенденции. Есть много «обыкновенных» людей, подчеркивающих, что у них есть еврейские корни. И я приятно этим удивлен. Потому что если сравнить эту ситуацию с годами, когда я покинул Украину — это было тотально наоборот, была совсем другая ситуация.

— Словом, полагаете, что если политическая ситуация не будет сильно меняться, то еврейская жизнь в Украине, вопреки мнению некоторых заграничных эмиссаров, будет развиваться?
— Конечно, будет. Ведь ей же никто не мешает развиваться. Но мы должны понимать одну важную вещь. Не может быть богатой еврейской общины в нищей стране. Я всегда в таких случаях вспоминаю старый анекдот. Я его, кстати, рассказал недавно в  Нью-Йорке на пресс-конференции и все очень смеялись.
Леонида Ильича Брежнева в одной из его поездок заграницу  спросили: это правда, что евреям плохо живется в Советском Союзе? Он задумался, потом поднял глаза к небу и говорит: а что, русским лучше?
Вот это приблизительно и ответ на ваш вопрос. Повышение благосостояния евреев находится в прямой зависимости от уровня жизни в стране, в которой они живут. И облегчить жизнь евреям в Украине, при этом не улучшив жизнь людей других национальностей, практически невозможно. Значит нужно создавать хорошую жизнь для всех.
— Антисемитизм, как и любая другая ксенофобия — продукт очень многих факторов и явлений. Но все-таки, когда рядовой обыватель видит, что в списке самых богатых людей в стране много евреев, у него возникают определенные мысли.
— Наличие в этих списках большого количества евреев, непропорционального числу еврейского населения в стране, — явление, которое не должно никого удивлять. Когда я служил в рядах Советской армии, к нам приехал один генерал из Москвы. Собрал нас всех — будущих офицеров. И провел очень интересую лекцию, в которой, в частности, вел речь об очень высоком проценте евреев среди известных ученых и деятелей культуры. Именно высокие интеллектуальные способности  помогли выжить евреям в столетия, когда они были гонимы. Поэтому число представителей еврейства, сегодня являющихся одними из лидеров бизнеса в Украине, это совершенно нормальное явление, характерное для многих стран мира. Этим людям в своем большинстве никто ничего не подарил. Свой путь в большой бизнес они пробивали себе сами. И это повод для уважения, а не для ненависти.
— Но есть в еврейской жизни и другие аспекты. Из истории мы знаем: когда легионы Тита стояли у врат Иерусалима, разные партии защитников города ругались между собой и поджигали друг другу продовольственные склады. Абсолютного единства в еврейском движении быть не может и в США, и в Европе. Но то, что у нас происходит порой между еврейскими лидерами — просто нелепо. Они нередко вставляют друг другу палки в колеса. По вашему мнению, мешают ли эти «иудейские войны» еврейскому возрождению в Украине?
— Процесс возрождения идет сам собой, независимо от этих войн. А подобные «битвы», как мне кажется, носят достаточно локальный характер. Но, увы, это типично для нас. Говорят, что во время войны евреи как сжатый кулак, а в мирное время они этот кулак разжимают. И дискуссии, ведущиеся между еврейскими организациями — это как бы определенная форма проявления демократических начал, существующих в обществе. Я не вижу здесь чего-то уж очень драматического. Хотя само желание нагадить другому вызывает брезгливость и отвращение.
— Вы совершенно правильно вели речь о демократизме. Как говорил товарищ Мао, «пусть цветут все цветы». Но есть серьезные вещи, по которым надо было бы евреям выступать едино. Например — противостояние антисемитизму. Но, помню, я приходил к одному еврейскому лидеру, он говорил — «этим делом занимается такой-то, вот пусть и занимается, а мы занимаемся другим». То, что кто-то строит синагогу, помогает детям, школе, газете — это хорошо. Но когда есть вот такая сложная проблема — почему не объединиться? Но такого объединения нет из-за того, что одни лидеры не любят других лидеров. И тут речь идет не о демократизме, а о параде амбиций.
— Дело в том, что объединение различных еврейских организаций — это как бы большая цель, от которой нельзя отказываться. Но объединение может происходить на разных уровнях — общие цели и задачи, общее управление, одинаковая идеология. Поэтому у нас есть много различных еврейских организаций, они созданы и основаны определенными еврейскими лидерами, которые хотят быть… лидерами. Если же начать процесс объединения, у этих людей нет гарантии, что они в новой организации будут тоже лидерами, сохранив свои позиции. И это их удручает.
— Но ведь речь идет об объединении по конкретному вопросу, а не о слиянии организаций.
— Тактическое объединение по конкретным вопросам — это абсолютно нормально и даже необходимо.  Главные цели-то у нас одинаковы — это возрождение еврейства, поддержание еврейской культуры, забота о том, чтобы евреи жили в мире, достатке, не подвергались нападениям и были счастливы. Я — за такое объединение.
— Борис Леонидович, на фестивале в Нью-Йорке много говорилось о художественной коллекции, которую вы спасли из небытия.
— Решение приобрести эту коллекцию мною и моими друзьями-партнерами Андреем Адамовским  и Александром Сусленским было принято очень спонтанно…
— Где она находилась?
— В Израиле. Эта коллекция имеет очень интересную историю. Она была собрана евреем из Одессы  господином Яковом Перейманом. Он вывез ее из Одессы в Палестину еще в 20-х годах минувшего столетия. Хотел этой коллекцией положить начало израильскому авангарду. Дело в том, что почти  все картины коллекции были написаны художниками-евреями. В свое время они создали так называемое «Общество независимых» и их работы выставлялись на различных выставках. Но когда он вывез эту коллекцию, она на долгое время исчезла из поля зрения искусствоведов, и вот «всего-то» через 80 лет попала на аукцион Сотбис. И продаваться она должна была в Нью-Йорке. Когда мы просмотрели каталог, решили ее приобрести. Потому что мы хотели вернуть этим молодым людям славу за выдающееся мастерство, которым отличаются их работы. Картины их коллег из России этого периода стоят сегодня десятки и сотни тысяч долларов. Это была наша первая задача — сохранить коллекцию как единое целое, там 86 картин. И путем передвижения выставки по всему миру познакомить планету с мастерством замечательных живописцев. Для этого нами был создан Фонд украинского авангарда.
— А где сейчас эти картины?
— Они в Нью-Йорке, где будут выставляться.  Выставка откроется 31 января 2012 года. Она пройдет там же — в Нью-Йорке, в Гранд-галерее национального арт-клуба.
— А когда коллекцию можно будет увидеть на родине?
— Бесспорно, Киев и Одесса входят в планы выставок нашего Фонда украинского авангарда. Также  будут  выставки в Лондоне, Берлине, Вене, Будапеште, Праге, Москве и, может быть, в Варшаве.
— А что дальше будет с этой коллекцией? Где она будет находиться?
— Над ее дальнейшей судьбой мы пока не задумывались. Мы не смотрим на нее сейчас как на коммерческое приобретение. Это тот самый случай, когда хочется сделать что-то доброе и нужное. У этой коллекции есть одна особенность. Ее картины создавались художниками-евреями, когда Одесса считалась югом России, но в то же время территорией Украины.  Поэтому фактически этой коллекцией могут гордиться три народа — украинцы, русские и евреи. Достаточно необычная ситуация, но я ее так вижу…
— Вы раньше занимались большими медиа-проектами. Вас не тянет вернуться, это же было так интересно?
— Если откровенно, то тянет вернуться к большим проектам, даже очень. Особенно тянуло в первые пару лет после того, как ушел с «плюсов». Канал был моей жизнью, моим детищем. Расставание проходило очень сложно. Сегодня «плюсы» по рейтингу упали, и на то есть целый ряд объективных причин. Они все известны. Не хочу говорить плохо о коллегах, но результаты говорят сами за себя, и от них никуда не денешься. Телевидение — это очень интересная профессия, причем она доставляет большое удовольствие где бы ты ни стоял — перед камерой или за камерой. Ты живешь этим. Это как бацилла, попадающая к тебе в кровь.
— У каждой нации, в каждой эпохе, в каждой стране есть люди, которым требуется больше защиты — малые дети, бедные, старики. Насколько я знаю, вы сейчас занимаетесь делами Дома для пожилых людей в Киеве.
— Любой проект требует хорошего финансового обеспечения. И если ты стартуешь, нужно иметь серьезный бизнес-план и деньги, чтобы иметь возможность его реализовать. Я человек достаточно новый в управлении делами Конфедерации. И одна из первых задач, поставленных мною перед собой и коллегами — обеспечить нормальное функционирование этого объекта. Этот Дом относится к разряду объектов хозяйственной деятельности. Поэтому есть возможность сделать так, чтобы были независимые поступления на содержание дома. И это одна из проблем, над которой я работаю. Мы сейчас ремонтируем здание, приводим его в порядок. Дом большой, и мы хотим сделать в нем офисный блок. Он даст возможность получать дополнительные средства на содержание Дома. В таком случае у нас появится возможность значительно меньше зависеть от помощи спонсоров и их настроения. Если Дом будет на хозрасчете, и сможет сам себя окупать — это станет нашим серьезным успехом. И тогда финансирование, идущее сейчас на содержание Дома, мы сможем использовать на другие важные цели.
— Это было бы хорошо. Лет десять назад спонсоры больше давали средств. Но потом жаловались, что они исчезли в «закромах родины».
— Я много лет управлял фирмой, входившей в состав «паблик» компании, торгующей своими акциями на американском рынке. И поэтому система отчетности, контроля за средствами — мне знакомые и родные вещи. И если я это беру в свои руки,   любой человек, дающий доллар, найдет его в этом Доме или в каком-то другом конкретном проекте. Под моим контролем ни один  доллар не «исчезнет».
— Известный украинский бывший диссидент Левко Лукьяненко пару лет назад сказал, что еврейские олигархи захватили все СМИ и теперь там все проеврейское. Но это неправда. На каналах, принадлежащих еврейским олигархам, можно все что угодно увидеть, только не еврейское. Это коммерческие каналы, что понять можно. Но дело в том, что там бывают дурно пахнущие программы. Например, в день памяти жертв Холокоста на таком канале показали программу, в которой доказывалось, что Гитлер стал антисемитом якобы только потому, что его в молодости заразила сифилисом проститутка-еврейка. Это наглая выдумка и старая сплетня, запущенная антисемитами. Еврейские организации написали письмо на этот канал. Там и генпродюсер еврей. Но он даже не соизволил ответить. Вот такое «еврейское засилье».
— Могу вам сказать, что сами хозяева каналов, какой бы национальности они не были, будь то неевреи  Хорошковский, Фирташ, Ахметов или евреи Пинчук и Коломойский, — не сидят за версткой программ. Они не вычитывают то, что пишут журналисты и редакторы. А на этих позициях, как правило, не работают евреи. На сегодняшний день жизнь большого канала — это жизнь некоего самостоятельного организма. И живет такой канал по идеологии, которую проводят в жизнь главный редактор и его помощники. Поэтому понятно, что в деятельности телеканалов случается всякое. Я сам в своей жизни прошел немало, будучи владельцем  популярного телеканала.

— Поэтому я именно вам задаю этот вопрос. Задавать его человеку, торгующему апельсинами, не имеет смысла.
— Быть главой телеканала, скажу вам,  и при Кучме и при Ющенко было не очень просто. И мы также можем предполагать, что среди сотрудников телеканалов могут быть и люди, плохо относящиеся к евреям.  И мириться с этим нельзя, здесь нужно бороться.
— И именно в этих условиях, мне кажется, нужно уделять заметно больше внимания нашей еврейской прессе. Естественно, с привлечением профессионалов, а не общественников-любителей. А внимания этого я, например, очень мало ощущаю, как президент Ассоциации еврейских СМИ.
— Вы  знаете, Михаил, мы же понимаем, что еврейская пресса  очень специализирована в смысле потребителя, читателя. Конечно, она читается не только евреями, но в большей степени евреями. Но здесь еще важно создавать определенную систему информационных поводов или информационных сигналов, которые подхватывать будет и другая пресса. Наша газета направлена в первую очередь на то, чтобы открыть читателям очень многие общественные и политические процессы, объяснить что, как и почему есть и, возможно, будет. Но я вижу свою задачу и задачу евреев Украины в том, чтобы открыто заявлять о своих проблемах, своих недовольствах, открыто праздновать свои победы, не стесняться того, что очень многие успехи, которыми на сегодняшний день гордится Украина — это достижения, добытые трудом и талантом евреев. Потому что  украинские евреи — часть Украины, и неотъемлемая часть. А насчет профессионализма вы правы. Он нужен во всем.
— В свое время, когда образовывалась Еврейская Конфедерация Украины, одним из важнейших векторов ее деятельности считалось международное направление. Это было связано с тем, что ребе Блайх является вице-президентом Всемирного еврейского конгресса и с другими факторами. Тогда регулярны были встречи с послами ведущих стран мира. В последнее время эта деятельность вновь усилилась, чему свидетельство недавняя встреча руководства Конфедерации с послом США господином Теффтом. Какой вы видите международную деятельность Конфедерации и свои усилия в этом важном деле?
— В последнее время Конфедерация действительно вновь активизировала свою международную деятельность. Этому способствовало то, что ребе Блайх и один из наших лидеров известный бизнесмен Эдуард Шифрин избраны вице-президентами Всемирного еврейского конгресса. А рав Блайх еще и вице-президент Европейского еврейского конгресса.
Во время своего недавнего визита в США я был приятно удивлен тем, с каким живым интересом тамошние евреи интересовались,  как живут их соплеменники в Украине. Им было важно знать, как мы живем, что планируем, требуется ли нам помощь. Ведь корни очень многих американских евреев в Восточной Европе. В том числе и у мэра Нью-Йорка Майкла Блумберга, с которым мне во время этой поездки удалось поговорить. Так что, повторю, международная деятельность Конфедерации важна и может быть очень полезна для евреев Украины.
Что же касается меня, то ко мне в свое время обратились представители израильского фонда «Керен ха-Йесод» с просьбой  сделать пожертвование. Это известный уважаемый фонд, много делающий для Израиля. Я им ответил, что охотно дам денег, но с условием, чтобы эти средства вернулись в Украину. Я, к слову, каждый раз, когда жертвую деньги на Западе, ставлю это условие. В том или ином виде они должны вернуться в Украину. И в данном конкретном случае на выделенные мной средства группа молодежи из Украины прошла обучение на Земле Обетованной. И, кстати, сотрудничество с этим фондом познакомило меня с Сильвио Берлускони. Он патронировал съезд фонда в Риме. И там у нас с ним был интересный разговор.
— Мне кажется, и события внутри Украины порою требуют того, чтобы Конфедерация высказала свою позицию.
— Совершенно согласен с вами. Все постсоветское пространство — это территория с непредсказуемым прошлым. А такое прошлое нередко опасно для настоящего и будущего. Я полагаю, мы должны четко и своевременно реагировать на все попытки посеять межнациональную и межконфессиональную вражду. И мы будем это делать. И вот здесь, как мы уже говорили, нам и понадобится консолидация всех еврейских организаций. Это наше общее дело.
— Все познается в сравнении, как говорят умные люди. Скажите, вы бы могли сопоставить жизнь еврейских общин Украины и Германии?
— Ну, в плане материального обеспечения это трудно сделать. По той простой причине, что на берегах Рейна общий уровень жизни заметно выше, чем на берегах Днепра. И тем не менее проблемы тоже есть. Например, несколько лет назад я пожертвовал еврейской общине Дюссельдорфа, у которой есть свои трудности, три миллиона долларов. Но, к сожалению, эти деньги были израсходованы не лучшим образом. Что же касается жизни духовной, то я думаю, что у украинских евреев она не менее  интересна.
— Есть к тому же и еще один важный момент, связанный с историей. В Израиле мне не раз приходилось слышать недоуменные вопросы: почему евреи едут  жить в Германию после того, что случилось в годы Холокоста?
— Мне и самому задавали этот вопрос. Я это могу понять, как человек, у которого многие родственники погибли от рук нацистов. Но я отвечаю: сегодняшняя Германия — в высшей степени демократическая страна. И немецкое государство самым строгим образом следит за тем, чтобы память о жертвах Холокоста не была забыта. В Германии молодежь воспитывается в духе уважения к другим народам. И здесь, скажем прямо, гораздо строже и последовательней, чем в Украине или России, наказываются любые неонацистские поползновения. Вот вам и ответ почему евреи сегодня едут жить в Германию. Хотя, конечно, память о прошлом многим забыть тяжело.
А в принципе евреи — везде евреи. Живут своей жизнью, имеют общие праздники, которыми  гордятся. Все мы хотим жить мирно. Но есть такая поговорка: «Хочешь мира — готовься к войне». Поэтому, чтобы жить в мире, надо в любой момент быть начеку. Это особенно хорошо понимают в Израиле — стране, дорогой сердцу любого еврея.
Но если ты чувствуешь себя евреем, то и оставайся им, где бы ты не жил.

Вел беседу Михаил ФРЕНКЕЛЬ.