«Русские евреи» побывали в Киеве
В течение трех вечеров в киевском кинотеатре «Жовтень» демонстрировалась последняя работа известного российского тележурналиста Леонида Парфенова – документальная трилогия «Русские евреи». Заключительную часть трилогии представил лично автор. Организатором мероприятия выступила компания FEDORIV Hub, которую кто-то может за это благодарить, а кто-то – ругать. Все зависит от точки зрения на событие.
На самом деле есть два феномена – собственно трилогия Леонида Парфенова и ее восприятие в информационном поле Украины. И это вещи абсолютно разные.
Начнем со второй позиции. Сами фильмы посмотрело очень малое количество зрителей: в прокате трилогии не было, по телевизору она вообще пока нигде не транслировалась, в интернете ее тоже нет. Зато страсти вокруг показа «Русских евреев» в Украине, а также дискуссии насчет всяческих огрехов и дефектов фильма кипели нешуточные.
Известное дело – мы, евреи, народ нервный, по всякому поводу имеющий свое мнение и трепетно относящийся к тому, что говорят о нас. Недавно досталось на орехи документальному циклу Владимира Познера и Ивана Урганта об Израиле, теперь пришла очередь Леонида Парфенова. В интернете претензий разного рода ему накидали целую кучу. Начиная с собственно названия – какие это, мол, русские евреи, когда речь идет о выходцах сплошь из украинских, белорусских и молдавских местечек? Что это за имперские дела? И далее – почему в фокусе внимания автора оказались исключительно еврейские знаменитости, а где же простые люди? Что за снобизм? Почему мало показан Холокост? Почему и то не так, и это не этак?
Но особую группу претензий составило обвинение в адрес Парфенова в том, что он ни много ни мало продвигает в Украине «русский мир». Что он, дескать, украл у евреев Украины, Беларуси, Молдовы историческую память, облыжно представив их выдающихся представителей «русскими евреями». Хорошо хоть не было призывов побить Парфенова камнями…
Все эти страсти характеризуют публику, но никак не работу Леонида Парфенова. Где, кстати, в изобилии и не без симпатии показаны и Киев, и Одесса, и Минск, и Витебск, и Кишинев. Вообще вся трилогия пронизана большой симпатией к нашему народу, и для того, чтобы это почувствовать, даже не обязательно посмотреть «Вечного жида» или «Еврея Зюсса».
Любой артефакт принято оценивать в плане формы и содержания. Заявленная тема огромна. Эти «двести лет вместе» можно подать самыми разными способами и, взяв в объектив одни и те же исторические факты, ни разу не повториться. Парфенов избрал свой путь и метод, и пенять ему на то, что он что-то выпятил, а о чем-то умолчал, попросту некорректно. И нужно понимать, что он делал фильм не для еврейской аудитории, и что у еврейского и нееврейского зрителя восприятие будет разным. То, что для многих из нас давно является азбучной истиной, для сторонних людей может стать откровением господним. Это в порядке вещей. Тема необъятна, и каждый ее сюжет достоин отдельной разработки, а по многим из них уже существуют целые фильмы и сериалы. Леонид Парфенов изначально был обречен промчаться по верхам, отобрав для экрана наиболее яркие события и колоритных персонажей. И судить художника, как учил Пушкин, нужно по законам, им самим над собою признанным. Это как раз тот случай.
Прежде всего, следует отдать должное огромной работе, проделанной с большим вниманием и несомненной симпатией к предмету. Парфенов – не еврей, к теме он относится как исследователь и просветитель, при этом он неизбежно обречен на некоторую клюкву, как человек сторонний. Но он не создает научный трактат, он делает авторское кино. Причем «Русские евреи» – не столько телевизионный, сколько кинематографический проект. И этим обусловлены задействованные в нем приемы.
В плане формальных средств фильмы Парфенова приятно впечатлили оригинальными визуальными решениями и спецэффектами, среди которых прекрасно смотрелись «ожившие фотографии». Пресловутые реконструкции у него корректны, уместны, сделаны со вкусом и хорошо работают на идею фильма. На меня наибольшее впечатление произвели сюжеты о кишиневском погроме и об убийстве Михоэлса. Дивертисменты самого Парфенова на местах исторических событий – его фирменный стиль, мы к нему привыкли, он здесь на своем месте. По сути, он все время делает одно сплошное «Намедни», внося в него разные краски, ходы и интонации. Ну, и молодец – нашел свой путь и уверенно идет по нему.
И придираться к нему не хочется, хоть и всегда найдется за что. Только нужно отдавать себе отчет в том, что человек создает шоу, свою «историю» на материале истории реальной, и соответственно выстраивает ходы и интерпретирует факты. Очень хорошо сказал на эту тему сам Парфенов. Почему он показал этимологию фамилии Бродский, а не самой популярной еврейской фамилии Рабинович? Потому что для Бродского он нашел визуальное решение – поехать на Львовщину в Броды и перейти вброд речку Бовдурку. Да еще и прокомментировать такой переход как переход из еврейского местечка в мир другой культуры – а именно это ключевая мысль трилогии «Русские евреи». «А вот с фамилией Рабинович я такого хода не увидел», – честно признался Парфенов. И многое встало на свои места.
По сути, автор четко сформулировал главную идею трилогии: стремление евреев Российской империи и Советского Союза (так будет правильно, но для названия фильма слишком громоздко) занять достойное место в обществе было неизбежно связано с уходом из еврейства – физическим, культурным, духовным. Вот он и подгоняет решение задачи под готовый ответ, аккуратно отодвигая на периферию фигуры, которые не вписываются в его концепцию (Жаботинский, Михоэлс), хоть и не замалчивая их. А уж собственно «еврейские евреи», которые не вносили вклад в русскую культуру вроде Шолом-Алейхема, Дубнова, Грановского, полностью выпадают из фокуса внимания Леонида Парфенова. Ну вот так.
Само наличие трех фильмов обусловлено произвольным разделением истории «русского» еврейства на три этапа. Соответственно отобраны и основные герои, наиболее ярко, по мнению автора, характеризующие тот или иной исторический отрезок. Первый фильм охватывает дореволюционный период, когда евреи были загнаны за черту оседлости, и их обрусение было связано либо с ассимиляцией (музыканты Рубинштейны, художник Левитан), либо с революцией (Троцкий, Богров, Азеф). Второй фильм охватывает период с 1917-го по 1948 год. Парфенов обозначает эти годы как период наиболее успешного врастания евреев в жизнь советской страны, закончившийся с разгромом Еврейского антифашистского комитета и убийством Михоэлса. Герои этого времени – Эйзенштейн, Утесов, Дунаевский, Блантер, диктор Левитан, Михаил Кольцов… А третий период, от 1948 года до распада Советского Союза, связан с одной стороны с конформистским процветанием «официальных» евреев в сферах культуры (Ойстрах, Ботвинник, Плисецкая, Райкин) и науки (Зельдович, Харитон), а с другой – с движением диссидентов и отказников (Даниэль, Щаранский).
При этом Парфенов вовсе не замыкается на галерее портретов, он вполне квалифицированно освещает ключевые события конкретных эпох: погромы, убийство Столыпина, дело Бейлиса, убийство Урицкого, история ГУЛАГа и роль Нафталия Френкеля, убийство Троцкого, Холокост, убийство Михоэлса, процессы диссидентов, «бульдозерная» выставка и т.п. Разумеется, события подбираются не только по исторической значимости, но и исходя из возможности их эффектной подачи с участием самого Парфенова и с посещением памятных мест – от Киева (дело Бейлиса) и Минска (убийство Михоэлса) до Нью-Йорка (эмиграция Брайтона) и Мексики (убийство Троцкого).
Что касается русско-имперского мышления – Парфенов четко обозначил, что в сочетании «русские евреи» для него ударение стоит на первом слове. Трилогия является частью его давнего замысла снять фильмы о народах, сыгравших важную роль в русской истории – немцах, грузинах и евреях. На естественный вопрос: а как насчет «русских украинцев» – от Феофана Прокоповича до Валентины Матвиенко, Леонид ответил, что не видит той разницы между нашими народами, которую можно было бы эффектно визуализировать в его стиле. Может быть, просто не хотел сказать: «Да кто мне даст сегодня в России сделать такой фильм, и кто его будет показывать и смотреть? И кто деньги на него даст?» А скорее всего, действительно, особой разницы не видит. Имеет право – все-таки он парень из Череповца. И стоит ли винить Леонида Парфенова в том, что у нас сегодня мощная и понятная идиосинкразия на «русское»? Давайте лучше ценить его за то, что он не ходит строем, не говорит и не подписывает гадостей и ведет себя как порядочный человек в суровых обстоятельствах.
Леонид Парфенов сделал объективно хорошее дело. Мифы и стереотипы у соответствующей публики он не преодолеет и не разобьет, но людям нормальным сообщит немало интересного и полезного. И лучше сказать ему за это спасибо, чем обвинять в разных грехах, да еще и по большей части надуманных.
Как говорится, не нравится – не смотрите. Хотя тут уже недалеко до «я Парфенова не смотрел, но осуждаю». Кстати, это тоже был сюжет о русском еврее…
