Община на Пилимо, 4

Виктор ШАПИРО | Номер: Январь 2018

БЕСЕДА С ПРЕЗИДЕНТОМ ЕВРЕЙСКОЙ ОБЩИНЫ ЛИТВЫ ФАИНОЙ КУКЛЯНСКИ

После восстановления независимости стран Балтии тамошние общества еврейской культуры преобразовались в еврейские общины независимых государств, заняв достойное место в ряду небольших, но активных общин Дании, Швеции, Норвегии и Финляндии. У балтийских еврейских общин появились общинные центры – возвращенные в порядке реституции здания. В Вильнюсе – это большое здание в центре города, по адресу Пилимо, 4. Здесь мы и беседуем с Президентом еврейской общины Литвы госпожой Фаиной Куклянски.

– Что представляет собой ваша община в организационном и географическом смысле?
– Наша община насчитывает примерно 5000 членов. Точных цифр нет – мы считаем, что все евреи, которые живут в Литве, являются членами общины независимо от того, связаны ли они формально с организацией. Если строго следовать уставу, то мы должны считать своими только тех, кто подал заявление и платит членские взносы. Но, если придерживаться такого подхода на практике, то такой состав не будет адекватен реальному еврейскому сообществу. Кроме Вильнюса, есть шесть городов с региональными общинами: Каунас, Клайпеда, Шауляй, Паневежис, Швянченис и Укмерге. Кроме этих региональных общин, в еврейскую общину Литвы входят около 20 организаций разного профиля – культурные и научные объединения, общества медиков, ученых, жертв нацистской оккупации, узников гетто…
– Еврейский музей – тоже часть общины?

– Нет, это государственное учреждение. Но директор музея – член нашего совета, мы очень тесно сотрудничаем, мы не можем работать, не сотрудничая. Мы сотрудничаем со всеми организациями, которые связаны с еврейством.
– Еврейская школа Миши Якобаса по-прежнему работает?
– Да, конечно. Работает еврейская школа, еврейский детский сад. Это все, как и музей, – государственные организации. Есть и другие государственные организации, так или иначе связанные с еврейской общиной. Например, Еврейская публичная библиотека.
– А «Хэсэд» у вас самостоятельная организация?
– Нет, у нас он – часть общины. Вообще, организация у нас достаточно централизованная, руководят ею совет и председатель общины. Есть религиозные организации, которые в качестве юридических лиц входят в состав нашей общины. Но есть и такие, которые в большую общину не входят, как, например, в Каунасе. Там есть даже две независимые – миснагедская «литовская» община при синагоге и хасидская община объединения «Хабад-Любавич». В Вильнюсе «хабадники» тоже сами по себе, у них есть свой центр.
– А раввин Вильнюса интегрирован в структуру общины?
– Да, конечно, он работает в общине, его кабинет находится в общинном центре на Пилимо, 4, и он, разумеется, служит в городской синагоге.
– То есть у вас нет такой ситуации, как в России и Украине, когда раввин, обычно «хабадский», появляется сам по себе и становится автономным центром активности?
– Нет, ни у нас, ни в Латвии «Хабад» не доминирует. У нас раввин традиционного «литовского» направления является работником – Интересно, на чем сегодня базируется благосостояние общины? Недвижимость? Взносы? Какие-то иные фонды? Я помню, что было много дискуссий вокруг средств реституционного фонда, выплачиваемых литовским государством общине взамен недвижимости, которая в Литовской Республике не возвращалась прежним владельцам в полном объеме. Ведь если бы реституция была стопроцентной, как в Латвии, например, то община могла бы претендовать на добрую половину Вильнюса…
– Да, это так. После многолетних переговоров с правительством и дебатов в Сейме закон о компенсации был принят и община получает выплаты от государства.
– А другие источники средств существования? Члены общины платят взносы?
– Взносы – это небольшая часть наших доходов. Главный наш донор – Claims Conference. Ну и «Джойнт» – Американский объединенный еврейский распределительный комитет, который всегда нам помогал, но сегодня уже не так щедро, как раньше.
– Недвижимое имущество что-то приносит?
– Только забирает. Это дыра в кармане. Та недвижимость, которой владеет община, требует расходов на ее содержание и с точки зрения бизнеса является не активом, а пассивом.
– Как сегодня строятся отношения общины с литовским обществом, с государством? Как это связано с процессами реституции – материальной и моральной?
– Процесс материальной реституции на наши отношения с литовским обществом никак не влияет. Все с пониманием относятся к ней. Моральные аспекты исторических событий являются предметом дискуссии. События Холокоста в Литве сейчас широко обсуждаются в обществе, которое стремится осмыслить произошедшее в годы Второй мировой войны. А взаимодействие с государством у нас очень конструктивное. Мы участвуем практически во всех мероприятиях на официальном уровне. Сейчас, например, идет подготовка к столетию литовской государственности, и наша община тоже не остается в стороне. Мы являемся членом коалиции по правам человека. Она создана рядом демократически ориентированных негосударственных организаций, и в этом году мы ее возглавляем. Мы участвуем везде, где только можно. Трудно перечислить, где мы не участвуем.
– А чем сейчас занимается Эммануэлис Зингерис? Он по-прежнему является депутатом Сейма Литвы? Помню, когда-то он стоял у истоков возрождения литовской еврейской общины, был очень активен.
– Да, он депутат. Но в Сейме он представляет свою партию, а не еврейскую общину. Он по-прежнему активен, а о том, как это связано с общиной, он мог бы лучше рассказать сам.
– Хотелось бы спросить об основных направлениях деятельности общины, о ее проектах. Очевидно, что значительная часть вашей работы – это поддержка переживших Холокост…
– Не только их. Члены общины, что неизбежно, стареют и тоже нуждаются в поддержке. Есть материальная помощь, есть врачи-волонтеры, ведущие прием в общине. Это социальное направление общинной активности. Но есть много другой деятельности. Мы заботимся о кладбищах, сотрудничаем с Институтом языка идиш, который работает при университете. Недавно отмечалось его 90-летие. Мы много работаем со студентами, с молодежью. У нас есть музыкальный ансамбль «Файерлах». Есть спортивное объединение «Маккаби Литвы» – постоянно проходят соревнования по шахматам, теннису, художественной гимнастике, другим видам спорта. Само собой, работают летние лагеря для школьников и молодежи. Есть у нас проект «Бейгелах-шоп», который мы начали при поддержке норвежского фонда. Это кошерное кафе в нашем общинном центре с традиционными еврейскими блюдами. Там проходят разные тематические вечера. Мы издаем журнал на литовском, английском и русском языках – для тех, кто не пользуется Интернетом. Трудно перечислить все виды общинной деятельности…
– Какова демографическая ситуация в общине? Есть ли у нее перспективы роста?
– Община, конечно, немолодая. Но есть тенденция возвращения людей среднего возраста в общину, в синагогу. Заметна заинтересованность литовского общества в существовании еврейской общины, интерес нееврейской общественности к еврейской культуре и религии. Наши евреи ощутили, что быть «литваком» почетно. Люди стараются воспитывать в еврейской традиции детей и внуков – отдают их в еврейский детсад, в школу. Это все хорошо, но демография такая же, как и по всей Литве: если население страны в целом уменьшается, то и численность еврейской общины не может не уменьшаться.
– А кроме притока за счет людей, возвращающихся к своим корням, существует ли приток за счет реэмиграции? Вот я сегодня обедал в ресторане, хозяин которого по имени Шмулик вернулся в Вильнюс из США, чтобы открыть свой бизнес.
– Да, есть люди, возвращающиеся из Израиля и других стран. Отдельная история – студенты из Израиля в литовских университетах. В основном это медики, у нас медицинское образование более доступно. Учиться в Вильнюсе и в Каунасе приезжают примерно 150 студентов в год. Они в большинстве своем поддерживают связь с общиной, вносят динамику в нашу жизнь – приезжают, возвращаются домой, им на смену приезжают новые студенты. Так мы чувствуем себя частью системы сообщающихся сосудов большого еврейского мира, а потому должны быть с ним на одном уровне.

Беседовал Виктор ШАПИРО