Кто с кем дерется на улицах Египта

Ксения Светлова | Номер: Февраль 2013

Кто с кем дерется на улицах ЕгиптаЧерная траурная лента в углу экрана государственных и частных телеканалов, черные одеяния у женщин на похоронах жертв последнего витка насилия в Порт-Саиде, черный дым, который вновь окутал нарядное, красного кирпича здание пустующего Египетского музея. Два года спустя после начала революции египтяне скорбят о погибших, требуют реформ и продолжают убивать друг друга. События последнего времени похожи на смесь фильма ужасов и египетской киноленты среднего пошиба: невероятные происшествия следуют одно за другим и заканчиваются антихеппиэндом. Это вам не Голливуд, события здесь развиваются в соответствии с первым законом Мерфи: если неприятность может произойти – она обязательно случается.
Все началось с демонстраций в честь второй годовщины революции на площади Тахрир, плавно перешло в столкновения между фанатами футбольных клубов «Аль-Масри», «Аль-Ахли» и полицией, потом начали жечь офисы «Братьев-мусульман» по всей стране, а в городах Суэцкого канала попытались (удачно) освободить заключенных из тюрем. На площади Тахрир появились одетые в черные лыжные маски люди, называющие себя активистами анархистской группировки «Блэк блок». На фоне града камней и завесы слезоточивого газа, а кое-где и живого огня, анархисты в черных масках добавили киношного колорита и внесли полное смятение в оппозиционные ряды. С наемными хулиганами «бальтагия» здесь уже научились разбираться, с вооруженными отрядами «Братьев-мусульман» – тоже. Но вот опыта борьбы с анархистами в Египте пока что нет.
С опозданием в три дня президент Мухаммед Мурси выступил с речью, которую как под копирку писал со слов своего предшественника Хосни Мубарака, объявил чрезвычайное положение в Порт-Саиде, Суэце и Исмаилии, а также пригласил за стол переговоров египетскую оппозицию. Будет пытаться спасти Египет от хаоса и самоуничтожения.

Период распада
Про президента Хосни Мубарака шутили, что он был «ничего» первые 15–20 лет, но вот последние 10 были явным перебором. Пятому президенту страны, бородачу Мухаммеду Мурси, повезло гораздо меньше. Он столкнулся с ожесточенными протестами намного раньше – всего через 5–6 месяцев после своего избрания, когда после удачного разрешения конфликта между ХАМАС и Израилем присвоил себе великое множество полномочий и провел новую непопулярную Конституцию, замешанную на шариате и авторитаризме. Сегодня Мурси сталкивается с разгневанными египтянами, у которых «украли революцию». Сталкивается в мечети, при входе в свой собственный президентский дворец и во многих других общественных местах. Окрыленные демократическим опытом избавления от диктаторов, жители долины Нила теперь не намерены прятать эмоции за подобострастной улыбкой и словом «маалеш» («ничего страшного»).
Кто с кем дерется на улицах ЕгиптаПравда, за новый Основной закон страны проголосовали свыше 60% египтян, но многие наблюдатели и представители оппозиции открыто говорили о том, что результаты были сфальсифицированы, что «Братья-мусульмане» привозили на бесплатных автобусах голосовать безграмотных крестьян и, наоборот, перекрывали дороги в районах коптских населенных пунктов на юге, чтобы жители не смогли добраться до избирательных участков.
Не очень хорошо дела обстоят и со свободой слова – за последние шесть-семь месяцев десятки журналистов оказались на скамье подсудимых по обвинению в том, что «оскорбили честь и достоинство президента» или проявили «пренебрежение по отношению к священному Корану». Тем не менее контора пишет, перья скрипят, и египтяне ежедневно получают свою порцию негативных новостей, по сравнению с которыми беды и невзгоды времен Хосни Мубарака кажутся детским лепетом.
Вооруженные группировки атакуют больницы и расправляются с врачами, затем захватывают дорогостоящее оборудование. Разъяренные отцы врываются в школы и избивают учителей, которые осмелились поставить их отпрыскам плохие отметки. Участились в десятки, если не в сотни раз случаи сексуальных домогательств: за один только день шесть женщин были изнасилованы в гуще толпы на площади Тахрир. Но они местные, и об этом за границей не пишут.
Те, кто уже третий год следит за демонстрациями в Каире и других городах Египта, легко заметят, какие изменения претерпела демография протеста. Если на протяжении 18 исторических дней в 2011 году на площади Тахрир собирались и представители среднего класса, и студенты, и профессора, и копты-христиане, и азхариты (студенты крупнейшей исламской духовной семинарии Аль-Азхар), то сегодня среди тех, кто мечет камни и использует холодное оружие друг против друга, все больше безработной молодежи и детей-подростков из кварталов бедноты.
Кто с кем дерется на улицах ЕгиптаВполне возможно, что кто-то из них приходит за деньги, другие – просто от избытка сил. Но ясно, что значительная часть этих протестующих не подчиняется никому, а народная революция, как ее гордо называли в первые дни восстания, так и осталась народной в полном смысле слова: лишенной руководства, идеологии и каких-либо постоянных очертаний. Сегодня, как два года назад, толпы на Тахрире легко находят виновных, требуя на этот раз отставки Мурси и отстранения от власти «Братьев-мусульман», но никто, включая лидеров оппозиции, не предлагает конструктивных решений. Каким клеем можно соединить разобщенное и расколотое общество? Как вернуть порядок на улицы Египта? Что делать с распоясавшейся шпаной?

Спортивная анархия
Особая революционная роль в нынешних событиях досталась футболу. В Египте этот вид спорта давно пользуется зловещей репутацией: многие из моих египетских знакомых готовы отпустить своих детей-подростков в клетку к тигру, но не на футбольный матч. В прошлом году во время игры порт-саидского «Аль-Масри» со столичным «Аль-Ахли» погибло 74 человека. Игроков пришлось срочно эвакуировать с поля, сотни болельщиков были ранены, раздавлены толпой или пострадали от слезоточивого газа. В 2009 году между Египтом и Алжиром чуть не началась самая настоящая война в ходе розыгрыша Кубка мира. Теперь, в 2013 году, вердикты, вынесенные по делу о смерти 74 человек в Порт-Саиде, привели к гибели еще 39 человек. Затем на их похоронах погибло еще 9.
Среди самых ярых фанатов футбольных египетских клубов, «ультрас», немало спортивных и хорошо подготовленных к уличным боям ребят, которые активно принимали участие в восстании против режима Мубарака в 2011 году. Так сказать, тот же самый контингент. Египетская полиция вступать в конфронтации с местными «ультрас» не решается – себе дороже. Но несмотря на неспособность властей контролировать эту часть болельщиков, футбольные матчи в Египте пока никто отменять не собирается, и редкая игра обходится без потасовок и кровопролития.
Желание Лиги заработать на билетах и компенсировать убытки, понесенные за время первого года революции, вполне понятно. Но властям, которые отвечают за порядок в египетских городах, стоило бы призадуматься о том, правильно ли делать вид, что жизнь идет своим чередом, когда Египет горит синим, красным и черным пламенем и истекает кровью.
Также не исключено, что надо было обратить внимание на настроения в стране и не торопиться с вердиктом по порт-саидскому делу к годовщине революции. Смертный приговор 21 болельщику местного клуба «Аль-Масри» привел в ярость и недоумение тысячи жителей обычно спокойного городка. При этом ни один полицейский или глава службы безопасности, отвечавший за порядок и досмотр на стадионе, осужден не был. Реакция толпы была немедленной и беспощадной: суд разгромить, обидчиков избить, обвиняемых – освободить. Так после многолетней диктатуры египтяне привыкают к пьянящему вкусу свободы.

Выбор Запада
Пока в Египте идут уличные бои, на Западе пытаются решить сложнейшую дилемму, корни которой уходят не к 2011 году, а гораздо глубже – где-то к 1970-му. Что делать с непопулярным президентом, который стреляет в свой народ (некоторые лидеры оппозиции уже предлагают судить Мурси, как до него Мубарака) и душит свободу слова?
В прошлом, когда Насера сменил Анвар Садат, все было гораздо проще. Запад поддерживал непопулярного Садата, который пересажал одну часть оппозиции и временно выпустил на свободу другую, в обмен на борьбу с радикальным исламом и мир с Израилем. На тех же принципах строилась и вековая дружба с Мубараком. Периодически его предупреждали, что пытать оппозиционеров в секретных тюрьмах и шить им липовые дела нехорошо, но особо не журили. В целом Мубарак пользовался почетом и уважением, потому что заменить его было решительно не на кого.
В январе 2011 года египтяне сказали «довольно» и «ирхаль» («долой»). Менее чем за неделю убедившись в том, что Мубарака спасти нельзя, американская администрация поддержала демократические начинания египетского народа, в душе надеясь на то, что вместо него к власти придет какая-нибудь другая «сильная рука».
Режим военных новому Египту пришелся не по вкусу, прошли выборы, когда «Братья-мусульмане» грозили, что сожгут страну, если их кандидат Мурси не победит. Мурси победил, но теперь вынужден прокрадываться в свой дворец с черного хода. «Сильной рукой» он не стал, хотя мысли такие однозначно были, и теперь та половина египтян, которая за него не голосовала, пытается избавиться от пятого президента страны.
Из-за беспорядков откладывается предоставление крупного займа Египту Всемирным банком, США и Евросоюзом: чем переводить деньги почем зря, лучше уж на них покутить как следует где-нибудь в Давосе. Без займа может рухнуть египетская экономика, и тогда вопрос о президентстве Мурси решится сам собой. С другой стороны, поддерживать морально и финансово исламистов, которые годами пропагандируют ненависть к Западу, США, Израилю, социалистам, коммунистам, геям, лесбиянкам и многим другим, тоже как-то неудобно. И так плохо, и этак нехорошо, поэтому Египет пока остается при беспорядках и анархистах, без стабильной экономики и авторитетного лидера.
Вполне возможно, что Египет, где еще в тридцатых-сороковых годах царил плюрализм и развивалась вполне перспективная форма парламентской демократии, сейчас просто пытается вырулить на верный путь. А это непросто после того, как целых 60 лет буксуешь по бездорожью. Судя по опыту других стран, которые пережили похожие потрясения, процесс оздоровления общества и государственной системы может занять немало лет. А пока Египет продолжает жить по своеобразным, изменчивым и жестоким законам смутного времени.

Ксения Светлова