Все в том же «совковом» духе
В России по-прежнему замалчивают Холокост и героизм евреев во Второй мировой войне
В Центральном музее Вооруженных сил России я бывал неоднократно. И каждый раз убеждался – к правде здесь отношение весьма избирательное. Почему? Об этом немного ниже.
А теперь об увиденном.
Нельзя сказать, что здесь ничего не меняется – появляются и новые экспозиции, и новые материалы. Еще несколько лет назад тема гражданской войны в музее была полностью закрыта. О причине догадаться нетрудно – если Красная армия является предтечей нынешней российской, то как быть с белогвардейской армией? Ведь и она – Вооруженные силы России. Той России, которую большевики обильно окровавили, развязав братоубийственную гражданскую войну и приведя страну к полной разрухе. Дать правдивую оценку тем событиям – значит развенчать прежних канонизированных идолов Ленина и Сталина и созданный ими тоталитарный режим. На это музейные чиновники, неуклонно следующие указаниям свыше, долго не решались. У них есть идеологическая установка: продвигать «величие» России, на что и должна работать единая цепочка «великих исторических свершений», а с ними и не менее «великих» правителей – Иван Грозный, Петр Первый, Екатерина Вторая и т.д. В эту цепочку «российского величия» теперь вмонтированы и Ленин, и Сталин, и, конечно, Путин. А что касается противостоявшей большевикам «белой» России, то после длительного умолчания в музее наконец появился и зал гражданской войны. Есть там теперь портреты Колчака, Деникина, Врангеля и других деятелей «белого» движения. Дескать, мы объективны – что было, то было.
Выглядит это всего лишь как обозначение без сколько-нибудь серьезного осмысления. Такой же подход – и в других музейных залах. Акцент – на патетику. Трагические и вообще «невыгодные» для концепции «величия России» события, если в той или иной экспозиции хоть как-то и упоминаются, то скорее чисто формально.
Взять, например, сталинские массовые репрессии в армии. Умолчать о них, как это делалось в прежние годы, уже невозможно. И в нынешней экспозиции репрессии упомянуты, сказано даже о том, что многие расстрельные списки подписывал лично Сталин. Но опять же, в музейной аннотации присутствует идеологическое лукавство – мол, эта суровая мера была вынужденной и репрессированы были «колеблющиеся» армейские кадры. Надо же хоть как-то смягчить преступления тирана-изувера, которого прославляют в залах о Великой Отечественной войне.
И все-таки будем объективны: даже при этом лукавстве упоминание о том, что раньше напрочь скрывалось – это какой-никакой, но все-таки прогресс.
Но любой прогресс полностью отсутствует, когда дело касается евреев. Кто-то может пожать плечами – при чем тут евреи? Музей-то отнюдь не еврейский. Да, это так, не еврейский. Но когда евреев – активных участников событий, которые здесь широко освещаются – в музейные экспозиции не допускают, то как это назвать? Правильно – антисемитизм.
Доказательства? Начнем с Холокоста.
В музее есть стенды о злодеяниях немецких оккупантов. Это логично – показать, с кем сражались защитники Отечества, от какой страшной участи защищали свой народ! Вот, например, фотография – колхозник Р.Г.Ефремов (Курская область) скорбит над трупами членов своей семьи, расстрелянной фашистами. А это – убитая нацистами семья рабочего Л.К.Савельева (г. Бердянск)… Снимки впечатляющие. От рук гитлеровцев и их пособников в годы оккупации, конечно же, пострадало множество семей – русских, белорусских, украинских, молдавских и многих других. Но при этом – полное умолчание о Холокосте, чудовищном преступлении ХХ века. Будто его и не было.
Нет, это не забывчивость музейных работников. Это идеологическая установка – нечего вызывать к евреям сочувствие! А коли ничего нет о Холокосте – то полное молчание и о восстаниях в гетто, и о Праведниках народов мира, спасавших обреченных на смерть.
Партизанская тема освещена в музее достаточно широко. При этом – никакого упоминания о еврейском антифашистском подполье, о еврейских партизанских отрядах, в том числе семейных. А ведь семейные партизанские отряды – явление в истории Великой Отечественной войны уникальное. Там не только сражались с врагом, но и в неимоверно тяжких условиях спасали от неминуемой гибели детей, женщин, стариков. Так, например, только в отряде братьев Бельских были спасены около двух тысяч человек.
Имеет ли все это отношение к истории российских Вооруженных сил? Безусловно. Сменивший Российскую империю Советский Союз, конечно же, вобрал понятие «Россия». И партизаны, наряду с армией, тоже составляли Вооруженные силы страны в годы той войны. И разве можно рассматривать армию вне связи со своим народом? Но когда утаиваются столь важные составляющие общенародной борьбы с «фашистской силой темною, с проклятою ордой», то явно искажается история. Ведь нарочитое умолчание – это форма лжи.
Просматривается и явное стремление принизить героизм евреев на фронтах Великой Отечественной, их вклад в Победу. Некоторые, правда, упоминаются – есть фотографии организатора обороны Брестской крепости Ефима Фомина, командира артдивизиона Бориса Хигрина, комбата морской пехоты Цезаря Куникова и еще нескольких героев-евреев. Формально вроде бы все, как говорится, в норме – не забыты и евреи. Но поскольку фамилии избранных героев отнюдь не типично еврейские и вместо их имен обозначены лишь инициалы, то неискушенным посетителям музея, особенно молодым, не догадаться, кто они по национальности. Скорее всего, русские – так подумает рядовой посетитель. А типично еврейских фамилий в музее практически нет, хотя их обладатели совершили подвиги, да еще какие! Предвзятый подбор фамилий героев просматривается весьма отчетливо.
Центральный музей Вооруженных сил России в Москве
Вот зал, посвященный началу Великой Отечественной войны. Здесь много фотоматериалов о солдатах, офицерах, отличившихся летом 1941-го. Но не найдете вы в этом зале фотографию командира 1-й Московской мотострелковой дивизии полковника Якова Крейзера. А ведь в самые тяжкие дни начала июля его дивизия, сражаясь у реки Березина, на двое суток задержала стремительно наступавший танковый корпус Гудериана, и в последующие десять дней в подвижной обороне нанесла врагу тяжелые потери, дав возможность советским войскам занять оборонительные рубежи в районе Орши. Якову Крейзеру, первому из крупных военачальников, 22 июля 1941 года было присвоено звание Героя Советского Союза. Почему его подвиг никак не отражен в музейной экспозиции?
Или – история командира подводной лодки Израиля Фисановича. В августе 1941-го его лодка-«малютка» дерзко проникла на военно-морскую базу немцев в Петсамо, потопила там крупный транспорт, и благополучно вышла из фьорда. За два года экипаж «мастера торпедной атаки» капитана Фисановича совершил 18 боевых походов, уничтожив 13 единиц боевой техники противника. 3 апреля 1942 года капитан-лейтенанту Израилю Фисановичу – первому из советских подводников – было присвоено звание Героя Советского Союза. Но в музее среди фотографий героев-подводников Северного флота места ему не нашлось.
Однажды маршала Г.К.Жукова спросили: «Вами подписано много наградных листов. Какой солдатский подвиг произвел на вас наиболее сильное впечатление?». И Жуков рассказал о подвиге рядового Ефима Дыскина. 17 ноября 1941 года в бою под Москвой на Волоколамском направлении 18-летний красноармеец Дыскин остался в расчете пушки один. Был несколько раз ранен, но продолжал вести огонь по атакующим танкам, пока не свалился замертво. Перед его орудием пылали семь вражеских машин… Жукову доложили, что солдат погиб, и он распорядился представить его к званию Героя посмертно. Но Ефим Дыскин выжил и после длительного лечения вернулся в строй, став впоследствии генерал-майором медицинской службы – и об этом человеке нет упоминания на музейных стендах.
Среди экспонатов – обломки двигателей самолетов капитанов Николая Гастелло и Александра Маслова. Обоим посмертно присвоено звание Героев Советского Союза, хотя уже известно – ни тот, ни другой огненных таранов не совершали, их самолеты, подбитые зенитным огнем, упали в стороне от дороги, по которой двигалась колонна противника. Совершил таран старший лейтенант Исаак Пресайзен 27 июня 1941-го в том же районе Радошковичи (Белоруссия). Его подвиг убедительно доказан, но к званию Героя он так и не был представлен без объяснения причин. Знают ли в музее о подробностях гибели всех трех экипажей? Знают – в чем я убедился еще несколько лет назад в беседе с заместителем директора музея. Знают, но продолжают придерживаться мифов, замалчивая истинный подвиг.
Весьма характерный штрих… Поскольку Вторая мировая война представлена в музее в самых широких аспектах, есть там и стенд, посвященный известным писателям, работавшим военными корреспондентами в «Красной звезде» и других фронтовых газетах. Мы видим имена Константина Симонова, Алексея Суркова, Александра Твардовского, но… нет упоминаний ни об Илье Эренбурге, ни о Василии Гроссмане. А ведь никому не нужно доказывать, какой вклад своей боевой публицистикой, названной «моральным фактором», внесли они в победу народа над фашизмом.
Так почему такое происходит, подчеркиваю, в государственном музее, который должен быть не только хранителем, но и пропагандистом исторической правды? Ведь из уст Путина и других высокопоставленных российских чиновников не раз уже звучало – мол, у нас нет государственного антисемитизма. Но декларации, какими бы правильными они ни были, и претворение их в жизнь – вещи разные. Где есть двойные стандарты, там присутствует и прагматичный подход к истории – подавать ее так, как выгодно власти.
Видимо, в российских идеологических верхах решили, что не вписываются евреи в концепцию «величия России» – симбиоз великодержавности и православия. Как при этом не вспомнить «совковые» годы, когда некий цековский деятель, недовольный «засильем евреев» в одном из научно-исследовательских институтов, наставлял директора: «Что это у вас почти одни длинноносые? Вы русачков, русачков нам давайте!».
С тех пор в Центральном музее Вооруженных сил России в этом отношении ничего не изменилось – «дают» в том же «совковом» духе.
